Необузданные
Шрифт:
Крану направился к ним, на небольшую поляну, где они собирались, высоко подняв голову. Тройи встал рядом с ним, чуть позади, чтобы позволить ему вести переговоры.
Ни Мруина, ни Грут нигде не было видно. Его родители и Грон услышали его приближение одновременно, вскинув головы.
Крану на мгновение удивился, что мать не повалила его в тот же миг на землю за то, что он осмелился вернуться. Вместо этого она просто воскликнула «Крану!», даже не рыкнув на него.
Нет, это Грон и их отец Грисс отреагировали агрессивно. Грисс предупреждающе зарычал, а Грон издал яростный рев. Похоже, его младший братец все еще слишком
Крану вскинул голову вверх. Пусть они увидят его таким, каким он был.
— Я здесь, чтобы поговорить с Грут, — выдал он.
Грон тут же вскочил на ноги и бросился к нему, но Крану храбро встретил его взгляд и не сдвинулся с места. Он не отзовется на ярость своего брата, готовясь к драке, пока самец не нанесет удар.
— Ты посмел вернуться и предъявлять требование моей Королеве!? — прорычал Грон.
Крану внимательно оглядел брата. Он выглядел каким-то другим, мрачным. Но если он бросит ему вызов, Крану не отступит. Грон всегда был чересчур драматичным. У него была самоуверенность Тройи, но характер их матери, как у них у всех. Вслед за его словами Тройи обычно читал невыносимые нравоучительные лекции, тогда как Грон наносил удары. Он всегда обращался с Крану так, будто старший самец был худшим из всех, кто когда-либо существовал в их роде, и каждое его действие было шокирующе безнравственным, так что он и Тройи могли поздравить себя с тем, насколько они оба были хороши.
— Она мне нужна, — отозвался Крану.
Тройи подскочил чуть ли не раньше, чем Крану закончил предложение.
— Пожалуйста, Грон, на этот раз Крану прав, мы… — Крану не понравилось, что за него говорят так, будто он не в состоянии говорить за себя сам, но его родители подошли к ним и прервали Тройи.
— Ты вернулся, — ошеломленно произнесла мать.
— Тебя изгнали, Крану, — напомнил ему Грисс, голосом, предвещающим бурю. Крану посмотрел на своих родителей. Они выглядели старше, чем он помнил, их лица были более морщинистыми, а шкуры — более серыми. Было время, когда он восхищался Гриссом так же сильно, как и боялся его, но теперь он был уверен, что сможет одолеть своего отца в поединке, и это странно огорчало его.
Крану открыл было рот, чтобы объяснить, но краем глаза заметил Грут, которая неслась к нему с такой скоростью, словно тоже была готова вырвать клок из его шкуры. Она потрясала своим видом, ведь его отсутствие притупило воспоминания о ней. Теперь на ней были только маленькие черные одеяния, прикрывающие груди и бедра. Она была такой странной, тощей как палка и не покрытой шерстью, но тем не менее его брат регулярно спаривался с ней. Он не мог сказать, вызывала ли эта мысль у него отвращение или дарила надежду.
Ему надоело объясняться с другими, которые всегда будут думать о нем худшее, поэтому он решил, что лучше всего просто добраться до своей цели. Он потянулся назад к Королеве, которая только что догнала его, осторожно подобравшись к их кругу, и помог ей выйти из-за его спины, чтобы подтолкнуть к Грут, которая резко остановилась на полпути.
Грут воскликнула что-то на своем чудаковатом языке. Его Королева сделала то же самое, и по тому, как они реагировали друг на друга, Крану понял, что его план удался.
Глава 14
— Ты —
Мойра изумленно уставилась на стоявшую перед ней женщину.
— Ты тоже! — воскликнула она в ответ.
Женщина смотрела на Мойру так, словно впервые увидела гигантское мохнатое обнаженное обезьяноподобное существо. Как будто это было совершенно невероятно, невозможно, чтобы она была здесь. На ней не было ничего, кроме черного бикини, даже не было обуви. Её облик плюс компания, в которой она находилась, навели Мойру на мысль о том, что эта женщина жила среди этих существ давно. Она была выше Мойры, в среднем около метра шестидесяти пяти или метра шестидесяти восьми. Она была более худой, и у нее был красивый загар. Волосы у нее были светло-каштановые, а глаза светло-карие, и если приглядеться, Мойра могла бы поспорить, что женщина была на несколько лет моложе. Просто отлично.
И все же она была человеком. Ее вид и речь, которую она понимала, помогли Мойре избавиться от напряжения. Она подошла к женщине так быстро, что ей показалось, будто она телепортировалась, и схватила ее за руку.
— Какого хрена здесь происходит?! — решительно сказала она, и слезы защипали ей глаза.
Женщина отстранилась от Мойры и ее дикого выражения лица. Краем глаза она заметила, что один из приматов придвинулся ближе, тихо ворча.
— Нет, все в порядке, — ответила женщина, жестом призывая его успокоиться.
— Ты их понимаешь?! — спросила потрясенная Мойра.
— А? Нет. Я просто… знаю его, — сказала женщина.
— Знаешь его? Ты его знаешь? — Мойра чувствовала, что сходит с ума.
Женщина стала медленно высвобождаться из хватки Мойры.
— Почему бы нам не успокоиться, я все объясню, — сказала она нарочито ласковым тоном.
Мойра отпустила руку женщины, хотя и не хотела этого делать, и оглядела племя приматов, к которому ее привели. Раньше ее превосходили численностью два к одному, но теперь она чувствовала себя кроликом в стае волков. Они все пялились на нее, а двое ее спутников подошли ближе, словно собирались что-то предпринять. Она не знала, бояться ей или успокоиться.
Черт возьми, там была самка? Она была огромной! И выглядела взбешенной.
Ладно, Мойра была в ужасе. Она нуждалась в этой женщине, чтобы все обсудить.
— Если мы успокоимся, то и они успокоятся, — продолжила женщина. Мойра снова посмотрела на нее, та кивнула и улыбнулась ей. — Почему ты мне не улыбаешься? Тогда они поймут, что мы друзья, — произнесла она с натянутой улыбкой.
Мойре удалось через силу улыбнуться в ответ, и ей показалось, что приматы немного расслабились.
— Вот и отлично. Почему бы нам не присесть и не поговорить? — женщина бережно повела ее к основанию большого дерева. — Могу я тебе что-нибудь предложить? Ты голодна? Пить хочешь?
У Мойры закружилась голова, когда на нее обрушился контраст между хорошими манерами этой женщины и прошедшей неделей.
— Нет-нет, я в порядке. Они давали мне… что-то.
— Хорошо, — сказала женщина, садясь на землю перед деревом и ожидая, что Мойра последует её примеру. Она благодарно осела на землю, чувствуя усталость, и сняла рюкзак с плеч.