Необузданные
Шрифт:
Крану посмотрел на дерево, на расстояние между ветвями.
— Крану? — позвал Тройи.
— Спускайся, Тройи. У меня есть идея.
Глава 10
Мойра неуверенно посмотрела на приматов. Они исчезли на дереве, и она подумала, что они уже не вернутся обратно. Теперь же она боялась, что они и ее туда затащат. Она была вынуждена признать, что предпочла бы остаться с ними наверху, чем провела бы еще одну ночь в одиночестве на земле, беспокоясь о муравейниках, змеях и ягуарах. Если у них была какая-то система для расположения на ночлег, пожалуй, она бы хотела
Проклятье, они могли лазить по деревьям. Она должна была догадаться по сложению их тел, мускулам, хвостам и прочему, но они просто запрыгнули на нижнюю ветку и вскарабкались наверх быстрее, чем она смогла уследить за ними взглядом. Наверное, на деревьях им было привычнее, чем на земле.
Тот, что повыше, напугал ее, спустившись слишком быстро, и они некоторое время глазели друг на друга, прежде чем он обменялся рычанием со своим приятелем, и тот, что пониже, тоже спустился вниз. Он издал какое-то фырканье, а затем показал несколько жестов, и тот, что пониже ростом, снова запрыгнул на дерево и стал ждать на нижних ветвях.
Огромный сердитый тип медленно двинулся к ней, и она напряглась. Вот же черт! Черт, черт, черт, что же делать? Бежать? А что потом? Нравится ей это или нет, но сейчас она оказалась на распутье, и, похоже, наступил решающий момент. В ее голове всплыл образ его гигантских зубов, разламывающих ее бедренную кость, и она пожалела, что не подумала о чем-то другом.
Пришло время довериться им, посмотреть, что они будут делать. У нее не было другого выбора. Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Она шла за ними следом весь день, а ведь скоро стемнеет. Она устала и чувствовала себя паршиво. Они не причинили ей вреда и, похоже, даже не пытались, несмотря на то, как устрашающе выглядели. Если бы они хотели ей навредить, они бы с легкостью это сделали, останься она одна на земле.
Мойра сжала руки в кулаки и подавила всхлип, когда страшный верзила подошел к ней так близко, что мог коснуться. Она отвернулась, не в силах смотреть на него. Она не хотела видеть, насколько он отличается от нее, насколько отличается от человека. Сейчас ей бы это не помогло.
Его рука медленно потянулась к ней. «Он должен понимать, что я боюсь», — подумала она. Кончики его пальцев коснулись ее руки, чтобы направить к себе. Его прикосновение было нежным, почти невесомым, как перышко, а кожа казалась странной на ощупь, как подушечки собачьих лап. «Наверно для того, чтобы он мог лазить по деревьям», — размышляла она про себя, позволив ему потянуть ее за руку. Все волоски на ее руке тут же встали дыбом, она съежилась, и продолжала ежиться, пока он тянул ее обратно к дереву. Она неуклюже переставляла ноги, пока шла туда, куда он хотел, словно ее конечности хотели бежать в другую сторону.
Его нежное прикосновение совершенно не вязалось с его наружностью, но в какой-то степени успокаивало. Скорее всего, он выглядел вечно сердитым из-за выраженных надбровные дуг, просто являясь обладателем синдрома сурового лица.
Он подвел ее к дереву и остановился. Она вздрогнула, когда почувствовала на своих плечах его руки, но он лишь пару раз дёрнул за рюкзак, поэтому она расслабила руки, чтобы снять свою ношу. Он стянул с нее рюкзак и исчез под сенью деревьев, вернувшись через мгновение с пустыми руками. Мойра надеялась, что не подверглась ограблению. Он снова потянулся к ней. Похоже, ее собирались удостоить той же участи.
Мойра уже много лет не каталась на американских
Она заставила себя вытянуть руки так, чтобы они нависали над ним, когда он потянулся к ней. Его сильные и теплые руки легли ей на талию, и она крепко зажмурилась. Его пальцы скользнули по ее рубашке, словно успокаивая, и ее живот напрягся, как будто ожидал щекотки. Это был апогей, момент парения в воздухе, когда ты задаешься вопросом, к чему все это приведёт в конечном итоге. Она почувствовала его дыхание на своей макушке и попыталась заменить образ фыркающего быка ветром, развевающим ее волосы, пока она оглядывала аттракцион, размышляя о том, как здорово будет подняться наверх и увидеть всю эту красоту, ведь ей не придётся спускаться и наматывать круги по округе.
Ее единственным предупреждением было резкое усиление его хватки, мгновенно вынудившей ее передумать, дернуться и потянуться к нему, пытаясь вырваться и остаться на месте, когда ее ноги оторвались от земли и она была грубо подброшена к ветвям, как баскетбольный мяч. У нее было всего мгновение, время, которое потребовалось ей, чтобы ахнуть, прежде чем вторая пара рук обхватила ее и надежно прижала к мохнатой груди.
Она маневрировала до тех пор, пока ее задница надежно не обосновалась на ветке дерева, а затем начала медленно освобождаться. Поначалу она этого не хотела, цепляясь за крепкие руки, не доверяя ветке, но примат, который ее поймал, был явно готов ее подхватить, если она соскользнет. Ее ноги болтались, и это обескураживало, но она держалась руками за ветку, поэтому ее вес был сбалансирован. Однако она не осмеливалась посмотреть вниз.
Самый низкорослый из ее попутчиков, тот, что ее поймал, сидел на корточках рядом с ней и смотрел на нее то ли с растерянностью, то ли с беспокойством. Она взглянула на него, но не знала, как выразить свои чувства. Она не пострадала, но и не чувствовала себя ни расслабленной, ни умиротворенной.
Шорох и скрип предупредили ее о том, что другой Тарзан забрался на ветку повыше, где немного потоптался и выжидающе посмотрел на нее сверху вниз. Она заскулила. Это было слишком высоко.
— О, нет. Нет, нет, нет. Нет. Одно дело — подниматься от земли, но я не позволю зашвырнуть меня так высоко. Я не гимнастка. Не акробат. И не воздушный гимнаст. Здесь нет страховочной сетки! — захныкала она, сжимая побелевшими пальцами ветку, на которой сидела, твердо решив, что они не разлучат ее с ней. Сначала им придется отодрать ее руки из их глазниц.
Приматы посмотрели на нее, а затем друг на друга. Тот, что поймал ее, неуверенно сдвинулся, чтобы поднять ее, его руки запорхали по ее спине и животу, словно он искал удобные ручки для погрузки и разгрузки человеческих женщин, но она отвернулась от него и прижалась грудью к ветке, обхватив ее руками. Когда одна из его рук сместилась, словно пытаясь ее приподнять, она зашипела на него, обнажив зубы в своей лучшей имитации уличной кошки, которая жила за баром, тем самым вынудив его отступить и улизнуть на другую ветку.