Необычайное похищение
Шрифт:
Красивая, с белыми кудрями девушка внешне казалась вполне обычной дамой - домашней и покладистой, совсем не похожей на дьявола во плоти.
На тренировке она улыбалась и ловко вертелась, постукивая сапожками. На ней был костюм драгунского офицера, а шпага в руках ее двигалась словно дирижерская палочка. Высокая, но очень гибкая и быстрая Елизавета то и дело уклонялась от шпаги де Виттера и время от времени доставала его острием своей шпаги в грудь. От серьезных ранений барона спасала пробковая насадка. Де Виттер считался неплохим фехтовальщиком,
Барон сильно вспотел и запросил пощады:
– Сдаюсь, миледи! Вы само совершенство!
Елизавета небрежно тряхнула кудряшками и ответила:
– Твой комплемент банален... Лучше драться с графом де Лафетом. Он один из самых лучших фехтовальщиков Франции и даже тренировал самого дофина.
Барон де Виттер с ухмылкой заметил:
– Уместнее поручит тренировку наследника престола не ему, а тебе!
Смазливое личико Елизаветы из наивного приобрело лукавое выражение. Она довольно произнесла:
– Да! Я бы обучила мальчишку не только фехтованию, но и верховой езде...
Девушка притворно зевнула и, указав кончиком шпаги на север, перевела разговор на другую тему:
– Может, хватит нашим воинам прозябать под стенами Москвы в безделье и праздности, а следует направиться к Новгороду, где русские собирают большие силы?
Барон на это смирено заметил:
– Наш король дал указание графу де Лафету беречь людей. Это ведь чужая война!
Елизавета возмущенно топнула каблучком и воскликнула:
– Так ты, видимо, хочешь, чтобы все кругом говорили: раз француз - значит трус!
Де Виттер недовольно замах руками:
– Ох уж вы, немцы...
Затем лукаво прошептал:
– Может, придешь ко мне вечером?
– Я занята!
– ответила красавица.
– Так я и знал!
– ехидно сказал де Виттер.
– Уж мне-то известно, что ты никогда не ночуешь одна!
Елизавета покраснела от гнева и стыда. Она чуть было не ударила барона, но усилием воли быстро подавила вспышку ярости. Краска сбежала, на гладком личике вновь появилась улыбка:
– А ты, я вижу, в тайне мечтаешь обо мне? Разве я не права?
Много повидавший в жизни пожилой барон вдруг сам покраснел, словно неопытный юнец и перешел на "вы":
– А кто бы на моем месте об этом не мечтал? Вы, миледи, настолько прекрасны, что я...
Тут барон улыбнулся и вкрадчиво произнес:
– Хотите за меня замуж? Унаследуете и титул, и земли!
Елизавета презрительно фыркнула и снова стукнула каблуком:
– Будто я не знаю, что ты уже женат. Это все уловки, чтобы получить мое тело. Я вас, кобелей, насквозь вижу!
Барон, теряя терпение, пробормотал:
– Хочешь тысячу пистолей за ночь со мной? Соглашайся! Это почти половина годового жалования маршала Франции.
Елизавета
– А я думала, что ваш маршал получает намного больше, чем каких-то двадцать тысяч франков в год. Что же у вас такой маршал нищий?
Де Виттер заметил:
– Но ведь я предложил очень много! А вы, леди, как мне известно, даже дворянского звания не имеете.
Елизавета зло хихикнула в ответ:
– А вот и нет! Сам русский царь Дмитрий даровал мне дворянскую грамоту и земли в узде, а в скором времени обещал княгиней сделать!
Барон де Виттер отступил на полшага и с улыбкой примирительно пролепетал:
– Ну, тогда я молчу. Забудем, ничего не было!
Елизавета решительно шагнула к нему и угрожающе засверкала глазами:
– Как это - ничего не было?! Ты хотел царскую возлюбленную купить и использовать как самую заурядную девку! Ты меня оскорбил, смертельно оскорбил, а сейчас говоришь, что ничего не было!
Барон де Виттер попятился, а настырная немка жестко напирала на него. Какая она страшная! И взгляд сделался как у разъяренного дьявола в женском обличии.
Елизавета вплотную приблизилась, схватила барона за парик и сорвала его, обнажив плешивую голову сановника. У того от неожиданности и страха подкосил ноги, он чуть не бухнулся на пол, но девушка резко схватила мужика за шиворот и с неженской силой поддержала упитанную тушу. После чего, глядя прямо в глаза, прошипела:
– Только десять тысяч пистолей могут заставить меня забыть, что ты делал мне непристойное предложение!
– очи белокурой бестии свирепо сверкнули.
– Или ты предпочитаешь, чтобы царь Дмитрий посадил тебя на кол?
Барон де Виттер, захлебываясь, простонал:
– У меня нет таких денег! Сумма, за которую можно купить все мое поместье.
Елизавета сильно встряхнула вельможу, слегка двинула ему под коленку острием своего сапожка и злобно сказала:
– Найдешь! Не хочешь на кол - найдешь!
Барон буквально сгорал под глазами-сверлами этой чертовки. Как моментально меняется выражение ее лица! Из покладистого и красивого стало агрессивным и страшным, как у богини Афины в чудовищной ярости. Да, скор на расправу этот Лжедмитрий второй. Жесток! Лично пытал пленников и сажал их на кол. Его даже в полшепота называли Матвеем Веревкиным, намекая на виселицы. Но кол он любил больше всего.
Барон, заикаясь, пролепетал:
– Может, трех тысяч пистолей хватит для вашей чести, княгиня? Не могу больше! Клянусь, не могу! Три тысячи - все мои сбережения, все, что есть у меня!
Елизавета жестко произнесла:
– Не люблю я торговаться! И скидок на оскорбления не даю!
Барон обреченно вздохнул:
– Ну, тогда сажайте меня на кол...
– Ладно, пойду на встречу, - помягче сказала чертовка.
– Только тогда я от тебя еще кое-что потребую, а пока ты мне передашь все свои пистоли. Это будет внушительный мешочек с золотом!