Необычайное похищение
Шрифт:
– Как вовремя ты заорала!
– одобрительно улыбнулся Алексей, вытирая кровь и переводя дух.
– Еще чуть-чуть и того...Но что так поздно-то? Не могла проорать пораньше?
– А ты почему молчал? Сам мог бы позвать на помощь своих бойцов.
Логично! Главный мечник не знал, что ответить. В ходе боя даже не задумался об этом. Но хорошо то, что хорошо кончается.
Правда, оба отважных бойца успели получить по нескольку рассечений и испытывали легкое головокружение от усталости и потери крови. Но это ерунда, скоро пройдет.
– Сколько же мы их положили?
Аленушка пожала плечами.
Сотников ответил вместо нее почти стихами:
– Их сотня, нас двое, расклад перед боем суров, но наш путь побеждать! Аленушка, держись, нам не светило с тобою, но шансы смогли уровнять!
Затем главный мечник запел громким голосом:
– Часто люди грешны и играют с судьбою,
Позабыли, порой, веру, доблесть и честь...
Обращаюсь, Господь, в кровь разбитой душою -
Дай, Спастись, мне молитву прочесть!
Почему-то тянуло Сотникова во время боя на песни.
В городе слышались редкие мушкетные выстрелы. За исход сражения опасений не было. Даже без своего командира русские воины рубили и сметали все на своем пути. Ляхи потеряли множество солдат и быстро утратили боевой пыл. Поняв, что сражение проиграно, они с предательской дрожью принялись сдаваться.
Вскоре подошли основные силы войска Скопин-Шуйского. Переславль-Залесский пал. Но расслабляться было рано. Пленный рассказал, что двадцатитысячное войско Лозовского, бывшего долгое время правой рукой пана Лисовского и посланного им на укрепление Ростова, покинуло южный город и теперь движется на соединение к пану Сапеги.
Скопин-Шуйский понимал, что нельзя оставлять такого противника у себя в тылу.
Алексей Сотников предложил следующий план:
– Атакуем Лозовского первыми и немедленно!
Якоб Делагарди высказался против:
– Мы можем дождаться противника здесь и перебить его оружейным боем. У нас преимущество при обороне!
Алексей возразил:
– Лозовский хитер. Он не будет спешить с атакой, а постарается дождаться подкреплений и от польского короля, и от самозванца. Так что в этот раз ловушка может и не сработать, - главный советник воеводы сделал паузу и, скрестив указательные пальцы, продолжил:
– Кроме того, следует учитывать фактор неожиданности. Наверняка Лозовский будет думать, что мы ждем его у Переславля, а мы по нему ударим сами в ходе ночной внезапной атаки лагеря.
Скопин-Шуйский согласился со своим главным советником:
– Вот именно! Внезапное нападение на противника с участием как конников, так и пехоты даст нам ощутимое преимущество.
– Ошеломить; значит победить!
– по-суворовски прибавил Сотников.
Войско Скопин-Шуйского выступило на рассвете в направлении наступающей рати Лозовского. Чтобы противник не узнал о движение, впереди рассылались легкие кавалеристские отряды, которые должны были отлавливать отдельных лазутчиков польского войска. Хотя сама идея броска выглядела
Алексей Сотников двигался во главе войска. Вместе с героической Аленушкой и передовым конным отрядом. Сидя на коне, Сотников погрузился в свою восстановительную медитацию. Заодно Алексей рассчитывал узнать и важные видения, составлявшие разведывательную ценность.
Сквозь марево видения проступил боярский терем, где король Речи Посполитой Сигизмунд проводил тайную встречу с высокопоставленным сановником ордена иезуитов
То, что это один из руководителей влиятельнейшего ордена Алексей понял по особому покрою роскошной ризы воителя-священника.
Голос у князя церкви такой булькающий и приглушенный, словно доносится из канализационного люка.
– Успехи русских нас сильно встревожили, ваше величество. Мы полагаем, что ваши войска получили достаточно ассигнований, чтобы смести обескровленную восстаниями и расколотую самозванцами Русь!
Сигизмунд с тяжелым вздохом ответил:
– Шведский король решил сыграть против нас свою игру. Он расстроен потерей Ревеля и Нарвы и хочет ослабить Польшу. Понимает хитрец наши усилия с целью покончить с его амбициозными планами.
Руководитель ордена иезуитов понизил голос:
– И шведский король человек! А человека можно подчинить или убить. Да и шведских наемников пришло на Русь не более десяти-пятнадцати тысяч. А у вас только под Смоленском почти пятьдесят тысяч солдат достаточно обученного и вооруженного войска.
Сигизмунд сделал три неспешных шага к столу, поднял бокал и сделал пару глотков. Сладкая жидкость вносила успокоение нервам. А волноваться было чему. Русские на севере не просто побеждали. Они буквально сметали, почти поголовно истребляя и пленяя соединения ляхов и их союзников. Остановить их стало задачей номер один. Даже рассматривалось предложение снять осаду Смоленска и Москвы и выступить разом всей мощью против Скопин-Шуйского.
Сигизмунд сказал:
– Много просчетов... Кроме того, нас русские полки с Нижнего Новгорода сковали - заняли Кострому и Ярославль...
Сановник перебил:
– Хватить давать не нужные оправдания! Сейчас важно быстрее покончить со Скопин-Шуйским и начать одерживать победы! Что может предложить нам король Польши?
Сигизмунд машинально ответил:
– Отравить Скопина-Шуйского. Второго такого воеводы не найдется. Мы быстро подавим сопротивление русских.
Сановник, чье лицо практически не было видно из-под капюшона, жестко заметил:
– Не велика у тебя фантазия! Отравить? Не простая задача! Кто из твоих людей возьмется ее выполнить?
Сигизмунд пожал плечами и снова предложил:
– Можно перекупить шведских наемников. Для них главное - деньги!
Сановник скептически улыбнулся:
– Можно-то, можно... Но сейчас Скопин-Шуйский как никогда успешен, не легко будет договориться с его союзниками.