Необычайные приключения Кукши из Домовичей. Сигурд победитель дракона. Повести древних лет
Шрифт:
— Князь Ставр даст вам по справедливости. Вы тоже помогали ему сделаться князем Хольмгарда, ему и платить.
Все ярлы сразу насторожились, заранее позавидовав Ролло и его трем спутникам. Их раздражал богатый город. Они глядели на него с жадностью кота, в природе которого заложена безотчетная способность торопиться проглотить кусок мяса с злобным рычаньем, с злобной оглядкой, давясь и жестоко страдая от тревоги, пусть даже никого нет и никто не собирается отнять добычу.
Некоторые из них попытались бы осуществить большие намерения, высказанные на зимнем совете в горде Ската. Но для этого
Легкость овладения Новгородом сделала ярлов небрежными. Неудача под Плесковом указывала на значение Ставра и укрепила положение новгородского князя, необходимого союзника. Сам князь и его помощники внушали ярлам неизбежность подавления очевидного сопротивления земель. Ярлы охотно входили в обсуждение дальнейшего после победы над земским ополчением и давали Ставру много поводов для посева розни среди слишком опасных союзников, готовящихся надеть ярмо и на него.
Конунга раздражала дерзость Ролло. Скату не были свойственны привязанности, для него смерть соратника всегда означала увеличение доли добычи. Но Скат привык к советнику Гольдульфу, который охотно думал за него и за других. Пусть этот Ролло поскорее убирается, и делу конец!
— Спрашивай свою долю с князя. Мне нет дела. И мне не о чем говорить с тобой!
— Нет, нет, — желчно заметил Красноглазый Эрик, — сначала нужно все подсчитать, определить доли и назначить всем справедливую часть.
Владельца Гезинг-фиорда поддержали все ярлы. Дележ добычи был ближе их сердцу, чем поединок между Ролло и Гольдульфом.
— По обычаю следует поделить город по числу румов и викингов, — предложил ярл Зигфрид Неуязвимый, владетель Расваг-фиорда.
— Я требую включить в счет наших убитых викингов, — поспешил заявить Гаук.
— Почему? — спросил конунг Скат. — Убитые убиты, и на что им доля? Так всегда было и будет.
Гаук не нашелся, что ответить. Его выручил брат:
— Убитые лишались доли на драккаре, когда все участвовали в бою. Вотан решает, кого взять в Валгаллу, кого оставить на руме. Но на Плесков ходили не все.
— Гаёнг прав! — поддержали те ярлы, которые давали братьям своих викингов и тоже понесли потери. Они были рады, что Гаёнг нашел доказательство.
Старый Скат один не понял. И не стало Гольдульфа, умеющего считать и объяснять тонкости дел и рассуждений! Конунг с ненавистью взглянул на Ролло. Для молодого норангерского ярла не существовало трудностей:
— К чему препираться? Все вы остаетесь здесь, а мы уходим. Берите себе все богатые земли Гардарики. Мы же на свою долю берем один Хольмгард и ничего не спросим, хотя такой дележ для нас весьма убыточен.
Озлобляясь все сильнее, конунг не знал, что возразить на складные слова Ролло.
Вмешались
— Ты еще не ярл, а мальчишка, — мрачно сказал Балдер низким глухим голосом. — Чтобы оценить земли — возьми их. Ты их не взял. Мы их возьмем без тебя. Тебе по справедливости викинга есть часть в Хольмгарде. И им, — Балдер указал на трех других уходящих ярдов. — Если ты будешь спорить, я тебя убью.
— И я тебя убью, — поддержал Молчальник. — Мертвым нет доли.
Ролло гневно топнул ногой: все против него! Скат встал, некоторые ярлы обнажали мечи, собираясь увеличить свои доли. Раздражение против Ролло дошло до опасной границы, пахло не поединком, а убийством. Несмотря на большой запрос, братьям-ярлам не удастся получить что-либо за убитых викингов, а самому Ролло схватить лишний кусок.
— Мир, мир! — воскликнули Ингольф и Гаук. — Мы согласны с Балдером и Гангуаром.
Целый день ушел на необычайную работу оценки Новгорода. Все ярлы принимали участие в захватывающе интересном деле. У каждого были свои мерки и соображения о стоимости Города по опыту набегов на разные страны. С ними состязались сам князь с боярами Синим, Делотой, со старшинами Гудимом и Гулом, с помощью грека Василько. Князь не мог допустить, чтобы почти седьмая часть Новгорода была разграблена и разгромлена в самом начале княжения. Взвешивали и оценивали каждую улицу.
После определения размера одной доли были изготовлены жребии. Произнося освященные временем заклинания судьбы, ярлы вытягивали из шлема конунга Ската меченые куски дерева. Новгород был поделен.
И еще половину дня Ролло, Гаук, Гаёнг и Ингольф торговались с князем о выкупе за доставшиеся им улицы. Князю пришлось поступиться городской казной и частью городских запасов, хранившихся в клетях Детинца. Уцелела запасная казна купцов, которая состояла из вкладов в общину, по сорока фунтов серебра с каждого.
Едва кончились торги, как пришел старший приказчик князя Гарко, ныне старший в дружине, с вестью:
— К Городу движется земское войско. Идут и будут под Городом через день.
Доносили дозорные князя, следившие за главными дорогами.
Ставр ждал вестей о земском войске и хотел неизбежного боя. А все же твердое сердце дрогнуло. Не вовремя покидают Новгород четверо ярлов… Нет, пусть идут, остающихся хватит побить мужиков.
Князь не показал виду и сказал конунгу:
— Добро. Не придется нам терять время и ходить в земли. Непокорные сами идут к нам за наукой. Под стенами мы их вразумим.
Плавали на лодках, бродили, ходили, ездили послы и гонцы по Новгородским землям. Добрался и до Тсаргова огнища незнакомый мерянину человек. Он тянул за чумбур заморенного коня, оба вывалялись в черной болотной грязи, и человек выглядел лешим. Однако пришлец не побоялся медвежьей головы на воротном столбе, подлез под самую пасть, стучал и настойчивым криком звал хозяев.
— Чего пришел?
— Нурманны в Городе, — ответил незнакомый.