Необычайные приключения Кукши из Домовичей
Шрифт:
Тем временем в городе начинается грабеж. Здесь немало золота и серебра, шелка и бархата, вина и масла. Самые большие сокровища вывозят из собора, там обнаружили изобилие драгоценной церковной утвари.
Викинги обшаривают и богатые виллы и жалкие лачуги, церкви и кладбищенские склепы, грузят тяжелую кладь на ослов, которых много бродит по городу, и возят добро на корабли.
Хастинг велит ловить жителей, оставшихся в живых, и приводить к нему. Он требует, чтобы ему указали дворец папы римского, наместника распятого бога на земле. Хастингу отвечают, что
— А разве это не Рим? — спрашивает Хастинг.
— Нет, — отвечают ему, — это Луна.
Полагая, что над ним издеваются, Хастинг в бешенстве рассекает мечом очередного насмешника.
Однако в конце концов ему приходится поверить, что он находится не в Риме, а совсем в другом городе. Луне далеко до Рима, говорят Хастингу, Рим в тысячу раз больше и богаче нашей Луны! Рима тебе, пожалуй, не взять!
Ярость вождя викингов не знает предела. Хастинг велит истребить всех жителей, какие еще только остались в этой проклятой Луне, а по вывозе добра разрушить и сжечь все, что возможно.
Викинги опытны в делах разрушения, они знают, что надо натащить в здания побольше соломы, дров и смолы. Когда огонь разгорается, в помещении становится жарко, как в огромной печи. Деревянные перекрытия сгорают, рушатся потолки и кровли. Иной раз помещение накаляется так сильно, что трескаются даже прочные каменные своды.
Но всего этого Кукша уже не видит. Зарубив Свавильда, он выходит из проулка на большую улицу и бредет к городским воротам. Город кишит викингами. Попадаются знакомые лица. Сперва Кукше кажется, что каждый встречный догадывается, что он убил Свавильда. Сейчас кто-нибудь ткнет в него пальцем и крикнет:
— Кукша убил Свавильда!
Однако скоро он убеждается, что никому до него нет дела, а если кто-нибудь замечает и узнает его, то приветливо подмигивает и спешит осматривать очередной дом или нагружать на осла имущество.
Кукша выходит из города и спускается к реке. Он чувствует такую усталость, будто на нем возили камни. Как во сне, он сталкивает в воду лодку и прыгает в нее. Он не знает, куда он поплывет. Это неважно. Важно то, что кровожадный Свавильд, обидчик рода домовичей, лежит на дорожке, выложенной четырехугольными белыми камнями, обагрив своей кровью чужую землю. Кукша выполнил свой долг, который давно тяготел над ним и о котором он, к стыду своему, почти забыл.
С викингами его ничто больше не связывает.
Река увлекает лодку вниз, к морю. В устье возле левого берега стоят корабли. На одном из них в корабельном сундучке спрятана Кукшина доля добычи, захваченной викингами в разных местах. Кукша опасается, как бы сторожа с кораблей не заметили его, поэтому он на всякий случай ложится на дно лодки — пусть думают, что течение несет пустую лодку.
Кукша лежит на спине и глядит в небо. Такого синего неба не увидишь над Домовичами. Кукша не знает, что с ним будет дальше, и не думает об этом.
Постепенно им овладевает блаженство, какого он никогда прежде не испытывал. Он сознает, что течение уносит его в открытое море, но не в силах пошевелиться
Часть вторая
КУКША В ЦАРЬГРАДЕ
Глава первая
ЦАРЬГРАД
Великий, счастливый, царственный град! Каких только имен не носил он на протяжении своей долгой жизни — Византий, Константинополь, Царьград, Миклигард! И кто поручится, что не было других, не удержавшихся в памяти людской? Никому не ведомо, когда возник он на холмистом мысу, с двух сторон защищаемый морем.
С юга его омывает Пропонтида, в темно-синих волнах которой пляшут по воле ветра паруса, с северо-востока его отделяет от суши залив Золотой Рог с сотнями, а может быть, тысячами мачт, выстроившихся вдоль единой, во всю длину залива пристани. Суда с вытянутыми на берег носами отдыхают здесь после опасных странствий, где их трепали страшные морские бури и подстерегали свирепые морские разбойники.
В тихую погоду, когда спит морской прибой, из города доносится шум другого прибоя — это тысячи людских голосов, скрип повозок, вопли ослов, стук молотов в кузницах, слитые в единый гул. В зависимости от направления ветра гул то становится тише, то вновь нарастает.
Еще издалека взору путника предстает прекраснейший город Вселенной, раскинувшийся на семи холмах, окруженный грозными стенами небывалой высоты и толщины. По склонам холмов лепится бесчисленное множество подернутых голубой дымкой домов, там и сям сверкают белизной огромные дворцы, утопающие в зелени, и над всем этим великолепием царят синие и золотые купола знаменитых царьградских церквей.
Не мудрено, что пресвятая богородица, заступница рода человеческого, оказывает великому городу особое покровительство и неизменно приходит ему на помощь в случае нападения врагов.
Восхищенный путник, впервые увидевший Царьград, думает: «Недаром называют этот город счастливым, поскорей бы войти в него, ведь это, наверно, все равно что войти в царство небесное!»
Впрочем, Кукша ни о чем таком не думал, когда его с несколькими десятками других рабов расковали и вывели из трюма сарацинского судна, причалившего к пристани в бухте Золотой Рог.
Прошло несколько дней отдыха на подворье за пределами царьградских стен, когда невольников хорошо кормили и ничего не заставляли делать, и вот Кукша стоит голый на невысоком помосте в крытой галерее рядом с товарищами по несчастью.
Здесь невольничий рынок. Вдоль помоста лениво похаживают разомлевшие от жары люди, большей частью немолодые мужчины. Это покупатели. Время от времени кто-нибудь из них останавливается, разглядывает невольника и бредет дальше. Рабов нынче в Царьград привозят много, поэтому покупатели не спешат истратить свои деньги, придирчиво копаются в живом товаре.