Необычное литературоведение
Шрифт:
Если начать с психологии, то частушка — ее подвижное зеркало. И это зеркало отразило с необычайной выразительностью тот душевный переворот, что неуклонно совершался в русской женщине на протяжении столетий. Распад патриархальной семьи сопровождался многими горькими явлениями, но все их перекрывает одно позитивное — освобождение женщины из-под самодержавной власти отца, мужа, свекра и того общественного мнения, которое до тех пор было всегда на их стороне. Великая Октябрьская революция уравняла женщину в правах с мужчиной, и процесс эмансипации резко убыстрился и завершился в новых условиях советского села. Возник и оформился новый тип женского характера, мало напоминающий тот, который мы знали по свадебным и похоронным причитаниям, по старым народным песням. Не все в нем равно притягательно: смелость
И впрямь перекусит!
Языки острые, и не дай бог попасть на них незадачливым ухажерам:
Спаси, господи, помилуй Ребят маленьких любить: Целоваться — нагибаться, Провожать — в карман сажать.Не щадят и старших, коли проштрафятся:
Только вышла за ворота, Два подкидыша лежат: Одному лет сорок восемь, А другому пятьдесят.Милых любят, но высмеивают, чтобы не зазнались:
Был миленок угрюм, Теперь улыбается, Зубы вставили ему, Рот не закрывается.Мужской половине вообще достается по заслугам и не по заслугам. Уж на что почетная профессия на селе — механизаторы, а и они на зубок попали:
Как у наших у ребят Голова из трех частей: Вентилятор, карбюратор И коробка скоростей.Между собой подружки пикируются:
Ты, подруженька моя, Носи коротки юбочки. Я любила — ты отбила, Так носи облюбочки.Но частушка, разумеется, не только женское достояние. Балалайка, а потом гармонь были в руках парней, и те не упускали своего:
У моей у любушки Призасохли губушки. Призасохли оттого, Что не целованы давно.Зоркий и веселый глаз был у человека, сочинившего такую частушку:
Батька рыжий, матка рыжа, Сам я рыжий, рыжу взял, Вся семейка рыжа стала, Рыжий поп меня венчал.А вот частушка, приводившая самого Маяковского в восхищение своей звукописью:
Дорогой и дорогая, Дорогие оба, Дорогая дорогого Довела до гроба.По частушкам можно воссоздать историю народа с начала нашего века до недавних времен. Русско-японская война:
Много сосен, много елок, Много вересиночек, Из-за проклятого японца Много сиротиночек.Революция 1905 года:
Бога нет, царя не надо, Губернатора убьем. Податей платить не будем, Во солдаты не пойдем.Столыпинская реформа:
Через года полтора Все уйдут на хутора. Худо ль, лучше ль будут жить, А нет охоты выходить.Первая мировая война:
Уж ты, молодость моя, Куда же ты девалася? По окопам, по землянкам Скоро истаскалася.Революционный 1917 год:
Николай любил калину, А Распутин — виноград, Николай проел Россию, А Распутин — Петроград.1917 год. Октябрьская революция:
Ходят волны по реке Белыми барашками. Переполнен Петроград Матросскими рубашками.Октябрьская революция:
Мы идем наудалую, Все равно нам пропадать, За Коммуну молодую Рады жизнь свою отдать.Гражданская война:
Офицерик молодой, Ручки беленькие, Ты катись за Кавказ, Пока целенький.20-е годы:
Купи, мама, мне на кофту, Постарайся кумачу. С комсомольцем гулять буду, С богатеем не хочу.30-е годы:
Задушевная товарочка, Запишемся в колхоз, Сошьем беленькие кофточки, Пойдем на сенокос.Великая Отечественная война:
Как я гляну на часы — Половина пятого. Все равно мы разобьем Гитлера проклятого.Послевоенное время:
Вот окончилась война, Я осталася одна. Я и лошадь, я и бык, Я и баба, и мужик.«Русский человек выработал для частушки общую, до предела мудрую, простую и осмысленную музыкальную форму, — пишет поэт Виктор Боков. — Ее слышат и певцы и гармонисты. Частушечные наигрыши последних причудливы, как русские кружева и вышивки, ярки и броски, как дымковские глиняные игрушки, как работы Мстеры и Палеха, рельефны, как богородская резьба.
В частушке наличествуют все краски — от самых грубых, плакатных, где смех не сдерживается никакими оглядками на то, „что можно и что нельзя“, до самых тончайших акварелей, в которых уловлена вся сложность душевных волнений и переживаний, все самые разнообразные трагедии и комедии быта. Печаль, гнев, раздумье, светлую грусть, волевую, энергичную радость — все найдешь в этом огромном океане народного творчества, как и в самой жизни.
И во всем богатстве чувств, характерных душевных жестов и движений выпукло вырублен в частушке русский человек, слышится удивительная русская речь, которую так жадно умели слушать и Пушкин, и Лев Толстой, и Островский.