Необыкновенное путешествие из Рима в Афины. Признания журналиста
Шрифт:
– А не боятся ли грабители бога? Воровать на кладбище…
– Бога? – Монах весело смеется и машет рукой. – Сейчас люди ничего не боятся. Раньше в церкви не решались украсть даже свечку, а теперь тащат все, что можно унести: картины, настенные украшения, даже распятия. Вы что, синьоры, не читаете газет?
Газеты мы читаем и поэтому не задаем больше глупых вопросов. Наш провожатый тем временем объясняет, что слово «катакомбы» происходит от греческого «катакумбас» – возле ям. Это название получила ложбина около Аппиевой дороги, где в естественных углублениях в земле находилось кладбище святого
По словам Арнальдо, широко распространенная легенда, будто христиане жили в катакомбах, спасаясь там от преследований, не соответствует действительности. Катакомбы с самого начала были подземным кладбищем, где хоронили не только христиан, но и язычников. В те времена христиан еще не преследовали. Тот факт, что кладбище оказалось под землей, объясняется тем, что римские законы строго запрещали погребение умерших в черте города. А поскольку все места на его окраинах были заняты, то кладбища стали делать подземными. Этому способствовал и сам грунт – в податливом туфе было не трудно рыть тоннели, к тому же он хорошо впитывал влагу, и в подземелье всегда сухо.
В доказательство своих слов Арнальдо предлагает нам провести ладонью по стене. В самом деле, камень сухой и даже как будто теплый, в то время как на электрическом кабеле под потолком заметны капли воды.
В течение столетий подземные кладбища росли. Возникли многокилометровые коридоры и многоярусные ниши. Сегодня в Риме и его окрестностях найдено около 50 таких гигантских подземных кладбищ. По словам монаха, запутанный лабиринт катакомб пронизывает всю подземную часть города. Во многих местах есть ходы и выходы.
– А сейчас катакомбы как-нибудь используются? – спрашиваем мы словоохотливого чичероне.
– Сейчас? – Арнальдо смущенно теребит бороду. – Сейчас пользоваться катакомбами запрещено. – Он показывает на решетку, которая перегораживает один из боковых коридоров. – Открыта только небольшая часть для туристов, как, например, под нашей церковью. Говорят, что в годы войны тут прятались партизаны, были склады оружия. А кому нужны катакомбы сейчас?
– А это что за надписи? – спрашиваем мы провожатого, чтобы отвлечь его от щекотливой темы.
– Здесь написано: «Сегодня родился», – объясняет Арнальдо. Для христиан, верующих в воскрешение, день смерти считается одновременно и днем рождения для вечной жизни. Таким образом, день, когда человек умирает, считается днем его рождения.
Когда христиан начали преследовать, они уже не могли собираться на молитвы в частных домах, а начали сходиться в катакомбах. Закон признавал в то время неприкосновенность мест погребения, а поэтому они могли чувствовать там себя в безопасности. В III веке н. э. император Валерий приказал конфисковать территории всех христианских кладбищ, предупредив, что все застигнутые там будут схвачены и казнены. Во время нашествий варваров не только город, но и катакомбы подверглись грабежам. Позднее об их существовании постепенно забыли.
Арнальдо говорит громко, сочным голосом профессионального экскурсовода, однако в тесном пространстве подземного коридора звуки глохнут, словно придавленные сверху многометровой тяжестью земли. Неожиданно гаснет свет, и на несколько секунд мы оказываемся в кромешной темноте. Ноги сразу делаются ватными, а в ушах звенит от невероятной тишины. В голове мелькает шальная мысль о том, как страшно остаться навсегда в этом подземелье, среди молчаливых могил много сотен лет назад похороненных людей.
Бесконечные коридоры гигантского подземного кладбища еще более красноречиво, чем развалины Колизея, свидетельствуют о грандиозных масштабах ушедшей цивилизации. В I веке до н. э. в Риме проживало около миллиона человек. Вот они, эти миллионы, спят здесь, в подземных коридорах, вечным сном.
Там, высоко наверху, сейчас снуют машины, ходят люди, гремит большой современный город. А здесь холод, мрак, тишина. Но без этих миллионов, что погребены в лабиринтах катакомб, не было бы всего того, что построено и сделано наверху. Не было бы ни Рима, ни его истории, ни современной Италии. Чтобы понять современную страну и ее жителей, нужно всегда помнить, что она не сразу стала такой, как сейчас, надо знать и помнить ее историю.
…В подземелье снова вспыхивает свет, и все смущенно улыбаются, стараясь показать друг другу, что внезапная темнота никого не напугала. Арнальдо звучно откашливается и выразительно кладет руку на пристегнутый к поясу потертый кожаный кошель.
Мы покорно лезем в карманы. Чичероне в рясе подбрасывает монеты и прячет их с быстротой фокусника.
– На благоустройство храма господня, – поясняет он, поглаживая рыжую бороду.
На бульваре Номентана нас оглушает рев мчащихся по асфальту машин. Несколько минут надо постоять, чтобы глаза привыкли к яркому солнцу.
Чувство Рима
В глухом переулке возле пьяццы Навона к черной от копоти стене прикреплена мраморная табличка. Под слоем вековой плесени с трудом можно разобрать полустертые буквы: «По приказу достопочтенного управителя состоянием дорог и улиц в этом месте строжайше запрещено бросать мусор. За нарушение сего распоряжения возлагается штраф в 10 эскудо. 9 ноября 1732 года».
За два с половиной столетия привычки жителей квартала не изменились. Словно в насмешку над грозным распоряжением «достопочтенного управителя», прямо под табличкой возвышается груда черных пластиковых мешков с гербом муниципалитета, в которые римляне складывают отбросы. Мусорщики, или «операторы экологической службы» (так их недавно решил называть профсоюз), видимо, редко заглядывают в переулок, и поэтому от мешков распространяется нестерпимое зловоние.
Впрочем, операторы от экологии, может быть, и не виноваты. Жители домов вокруг пьяццы Навона издавна славились строптивым нравом. Они нередко выступали против распоряжений властей. Историки считают, что начало непочтительного отношения к начальству положил проживавший здесь еще в XV веке острый на язык портной по имени Паскуино. Напротив его дома на невысоком пьедестале стоял торс древнеримской статуи с отбитыми руками. Соседи языкастого портного стали прикреплять к постаменту послания и записки сатирического содержания. Вначале они содержали ответы на насмешки остряка, а потом в них стала появляться критика властей, а то и самого папы римского.