Необыкновенные приключения Арбузика и Бебешки
Шрифт:
Вдруг глаза Арбузика засветились.
– Послушай, – прошептал он, – а что, если мне полететь на ракетоплане? Разведать дорогу? Ведь это же намного проще?
– Проще! Но найдешь ли ты бывшую страну зеленохвостых?
– Я помню, как мы летели туда в первый раз. Плоховато, но помню. Стоит мне попасть на островок, где мы встретили Чиха, и я уже не заблужусь…
Долгожданный торжественный день наступил.
Берег реки усеяли горожане. На небольшую трибуну поднялся городской голова и произнес напутственную речь – выразил твердую уверенность, что экипаж „Освободителя“ с честью выполнит свое обещание и быстро вернется на родную землю.
Плакала тетя Муза, украдкой смотрясь в небольшое зеркальце, – беспокоилась, как бы слезы не испортили румянца на щеках и зеленых теней под глазами.
Точильщик ножей Мухоморов всем рассказывал, что именно он наточил ножи и ножницы, которыми будут пользоваться ребята. Рядом с ним стоял сияющий Мухоморчик: радовался, что его зачислили в команду корабля, после того как он изложил теорию плавания кролем, брассом и старинным русским стилем – сажонками. Конечно, Арбузик хотел испытать теоретика на воде, но вскрывшуюся реку еще усеивали льдины.
Дворник Печенкин сбросил свою телогрейку и предстал перед всеми в тельняшке и бушлате, на котором сверкала медаль за безупречную службу. Многие впервые узнали о том, что Печенкин – бывший матрос.
Разумеется, у самого причала стояла Дудкина со своей собачкой и родители Витьки Ушастика. Они давали Витьке последние наставления, а он беззаботно смеялся и грыз морковку.
Позже всех появился Главный пожарник со своими людьми. Они молча встали полукругом. Заиграли трубы – пожарники запели „Вечерний звон“, только слова там были переделаны.
Пожарный звон, пожарный звон,премного дум наводит он.Как беззаботность нам вредит:включив утюг, товарищ спит!…Пожарники пели на разные голоса. „Бом-бом-бом!“ – басом выводил Главный пожарник. Нужно сказать, что хор наших пожарников считался лучшем не только в городе, но и во всей округе.
Слушая пение, многие прослезились. А один гражданин вспомнил, что забыл выключить электрический самовар. Он вскрикнул и стремглав бросился домой.
По сигналу Арбузика команда корабля выстроилась на палубе. Вдоль шеренги важно прохаживался знаменитый кот Кузя, определенный в корабельные коты стараниями Витьки Ушастика.
Подняли флаг. Он трепетал на ветру – звал к победам и обещал удачу.
Люди аплодировали. Фотограф Топориков щелкал фотоаппаратом.
Директор школы и все учителя были взволнованы. Каждый из них держал по букету цветов, а Нина Константиновна – целых два.
– Арбузик, не явилась Кучерявочка! – шепотом сообщил Бебешка.– Посыльный доложил, что ее только что отвезли в больницу. Предполагают сильное отравление. Какой-то человек дал ей петушка на палочке, а она так любит леденцы, что забыла об осторожности. Жизнь Кучерявочки сейчас уже вне опасности, но врачи предписали ей строгий постельный режим.
– Что же делать? – с тревогой спросил Арбузик.
– Может, возьмем на корабль парикмахера Эпельсинова? Вот он крутится у причала в клетчатом пиджаке. Он взял отпуск и явился сюда с двумя чемоданами. Он просит довезти его хотя бы до ближайшего порта.
– И что ты предлагаешь?
– Давай рискнем. По дороге приглядимся к нему. Он заверяет, что превосходно готовит любые блюда, прекрасно ориентируется по звездам и готов стоять за штурвалом. Кроме того, говорят, он знает несколько иностранных языков…
Бебешка только рукой махнул, а парикмахер Эпельсинов уже взбежал по трапу на корабль со своими чемоданами и, сняв шляпу, поклонился провожающим.
Некоторые женщины сразу же потянулись к платкам.
– Ах, сколько храбрости, сколько благородства! – воскликнула тетя Муза.– Теперь, по крайней мере, все мы будем чувствовать себя спокойней: с нашими детьми поплывет бывалый человек! Он, конечно, будет переводчиком. Ведь на пути будет Европа или что-нибудь в этом роде, где без знания иностранного языка никак не обойтись!
По команде Арбузика стали поднимать якоря, крутя ворот. Пожарники заиграли прощальный марш. Главный пожарник надел каску и отдал честь.
Оттесненный толпою, в сторонке стоял дядя Ваня. Он улыбался счастливо – верил, что дети делают нужное и благородное дело.
– А они недопустимо рискуют“– сказал кто-то в толпе, когда заработали моторы и „Освободитель“ отвалил от причала.– Они здорово рискуют. Лично у меня одна шея, и я не стал бы рисковать ею.
– Зато все они счастливы, а мы с вами до сих пор не знаем, что такое счастье, – возразил другой человек.– Их провожает весь город. Нет, что там ни говорите, жизнь человеку дается один раз, и он непременно должен совершить героический подвиг! Все исчезает, подвиги остаются.
– Если бы не было героев, мы бы не знали, что такое история, – задумчиво сказал третий человек.– Да и не было бы истории, пожалуй… Вот я, знаете, взялся написать про свою жизнь. Дня два промучился, но не вспомнил ничего, кроме завтраков, обедов, ужинов и своего дня рождения. Удивительно, куда девались прожитые дни?…
Идти на парусах по извилистой и узкой реке было невозможно. Все по достоинству оценили прозорливость дяди Вани, поставившего на корабль бензиновые моторы.
„Освободитель“ быстро продвигался вперед, нигде не задерживаясь. Плыли даже ночью: освещенные бакены, большие поплавки, указывали фарватер – путь, по которому должны двигаться суда, чтобы не наскочить на мель.
Арбузик и Бебешка почти безотлучно находились на капитанском мостике, стараясь организовать дружную работу всех ребят.