Необыкновенные приключения Карика и Вали (илл. А. Андреева)
Шрифт:
Между тем «Карабус» мчался на всех мушиных парусах, и с каждой минутой отлогий берег становился все ближе и ближе.
Скоро можно было уже видеть песчаные отмели, прибрежные камни и травяной лес.
– Где будем швартоваться? – спросил деловито Карик.
– Да где хочешь, – ответил Иван Гермогенович, поглядывая на берег, – немножко ближе, немножко дальше – это не так и важно сейчас, ведь нам все равно придется пешком тащиться.
– Неужели опять пешком? Ох и надоело мне! – вздохнула Валя.
– Ничего, Валя, потерпи, – сказал
Профессор вдруг захохотал:
– Вот если бы мои студенты увидели меня на этом кораблике из дубового листа, под парусами из мушиных крыльев, что бы они сказали?! Ведь меня сейчас любой из них мог бы в жилетный карман посадить, за пояс заткнуть! Ха-ха-ха!
…Был полуденный час.
Царапая днищем камни, «Карабус» тихо подошел к берегу и остановился, лениво покачиваясь на легкой зыби.
Путешественники вышли на берег.
За ближним лесом торчала черная мачта-маяк. Казалось, она находится совсем рядом, стоит только пройти через этот лесок – и вот она.
Карик оглянулся. Посмотрев грустно на славный «Карабус», он помахал на прощание рукой и тяжело вздохнул:
– Прощай, «Карабус»! Не забывай своего капитана!
– А я думала, мы до самого маяка доедем! – сказала Валя.
– Напрасно думала! – пожал плечами профессор.
– Тогда зачем же мы нагрузили на корабль столько продуктов?
– Как это зачем? – возмутился Карик. – А если бы началась буря? А если бы нас выбросило на какой-нибудь необитаемый водяной лист? Что бы ты стала есть?
– Верно, – сказал Иван Гермогенович, – надо быть предусмотрительным, когда отправляешься в путь. Лучше потом выбросить лишнее, чем умереть с голоду.
Через два-три часа профессор и ребята расположились на опушке леса и плотно позавтракали.
Иван Гермогенович встал, вытер лепестком усы, бороду, руки и сказал:
– Ну а сейчас мы с ва…
Профессор не договорил. Отбросив прочь лепесток, он проворно, как мальчик, взбежал на ближайший пригорок.
– Так, – сказал он, глядя вверх, – очень хорошо! Прекрасно! Просто замечательно!
Ребята тоже подняли головы.
Над лесом мчались на широких, точно стеклянных, крыльях какие-то тяжелые мохнатые чудовища.
Не их ли разглядывал Иван Гермогенович?
– Осы! – сказал Карик.
– Не осы, а шмели! – поправил профессор.
Темные, с золотом, шмели кружились над густыми зарослями травяного леса, кружились и опускались на странные деревья, у которых вместо кроны были огромные лилово-красные шапки. Шмели садились на эти шапки, копошились в них, а потом, взмыв вверх, летели в сторону маяка
Профессор схватил ребят за руки и, пристально посмотрев на них, сказал:
– Вот что, друзья мои, мне пришел в голову очень смелый план… Дальше мы полетим на шмелях.
Ребята испуганно попятились.
– На шмелях?.. Я… я не хочу на шмелях! – сказала Валя. – Я боюсь.
Профессор обнял Валю за плечи:
– Не бойся, голубчик! Это совсем безопасно. Ведь летают же личинки жука-майки на пчелах, и пчелы их не трогают.
– Может быть, лучше на пчелах полететь? – спросил Карик.
Профессор покачал головой:
– Нет, на пчелах нельзя! Пчелы утащат к себе в улей, и там нам конец будет. А шмели понесут нас прямо к маяку. Наверное, у них там гнезда. Видите, куда они летят? Значит, нам больше подходит шмель, а не пчела.
– Нет, я все-таки боюсь! – замотала головой Валя. – Я…
– Да ты постой, – перебил ее Иван Гермогенович, – я расскажу тебе подробно, как путешествуют на пчелах личинки жука-майки, и, надеюсь, после этого ты перестанешь бояться.
Профессор сел на пригорок, усадил ребят рядом с собой и начал:
– Очень прошу вас, друзья мои, не смешивать жука-майку с майским жуком. Это далеко не одно и то же. У жука-майки есть одна удивительная особенность… Почти как правило, у всех насекомых бывает три превращения: из яйца выходит личинка, потом личинка становится куколкой, и, наконец, куколка превращается в совершенное насекомое. Ну а вот у жука-майки целых четыре превращения: яйцо, личинка-триунгулина, потом просто личинка, куколка и, наконец, взрослый жук-майка. Запомните: триунгулина. Так вот, эта триунгулина питается только пчелиным медом… А как найти ей соты?.. Кто покажет ей дорогу к пчелам? Кто отнесет ее в улей?
– Ее мама! – сказала Валя.
– Ну, на маму не приходится надеяться, – усмехнулся Иван Гермогенович. – Когда личинка вылезет из яйца, ее мамы часто уж и на свете нет… Чтобы попасть в пчелиное гнездо на полное иждивение, триунгулина должна забраться на цветок и, притаившись, ждать пчелы. Лишь только пчела опустится на цветок, триунгулина хватает ее лапками за мохнатую шубу и держится до тех пор, пока пчела не перенесет ее к себе… Поняла, Валя? А теперь ты подумай: какая-нибудь глупая триунгулина и та не боится воздушных полетов; так неужели же ты испугаешься?
– Так то триунгулина, – вздохнула Валя, – она же глупая!
– Да брось ты трусить, Валя, – сказал Карик. – Если мы не полетим на шмелях, нам придется идти пешком, может быть, целых три недели, а может быть, и месяц. Да еще неизвестно, что с нами случится. В пути мы можем встретить тысячи опасностей. Какой-нибудь жук слопает нас, или гусеница раздавит, или бабочка смахнет в пропасть. Уж лучше на шмелях! И… и вообще пионеры не должны трусить.
– Ладно, поехали на шмелях! – сказала Валя дрожащим голосом. – На какой цветок нужно лезть?