Необыкновенные приключения Карика и Вали
Шрифт:
– А их много… этих лесных вредителей?
– Да немало! Более пятисот разных видов, а среди них попадаются такие, как, например, сосновый шелкопряд. Гусеницы этой вредной бабочки способны полностью уничтожить огромный сосновый бор за лето.
– А сколько в муравейнике муравьев? – спросила Валя.
– Примерно три-четыре миллиона. Вообще вполне достаточно, чтобы справиться с нами. Это вы должны знать хотя бы для того, чтобы в будущем не связываться с ними.
– Пока мы сейчас совсем крошечные – конечно, а когда снова станем большими, вряд ли они сумеют победить нас.
– Напрасно ты так думаешь, Карик! Африканские муравьи-кочевники обращают в бегство целые
– А что они шьют? – спросила Валя.
– Так называют муравьев Берега Слоновой Кости. О, это очень интересные насекомые. Облюбовав кофейное дерево, муравьи-портные стягивают края кофейных листьев, соединяют их вместе, потом один муравей берет в челюсти муравьиную личинку и прикладывает ее к соединенным краям листа. Личинка выпускает шелковую нить, сшивает плотно края, и через несколько минут сшитые шелком листья превращаются в муравьиную комнату, где они живут и выращивают своих детей. За день муравьи-портные могут превратить все кофейное дерево в гигантский муравейник. И надо вам сказать, что муравьи так жестоко кусаются, что ни один человек не решается подойти к дереву близко.
– Значит, не все муравьи полезные?
– Полезные только лесные муравьи. Но есть муравьи и вредные. Для человека вредные. В Америке, например, живет огненный муравей, который уничтожает посевы. На Антильских островах муравьи-листорезы стригут плодовые деревья так, что от них остаются только ветки и сучья.
– Они питаются листьями?
– Нет! Они питаются тоже вредителями-насекомыми, но листья заготовляют для разведения в муравейниках грибов. Этими грибами они выкармливают своих личинок. Однако по сравнению с аргентинским муравьем листорезы и огненные муравьи – детские шалости. Живут аргентинские муравьи в стенах, как клопы, людей не кусают, но там, где они появились, нельзя ничего ни положить, ни оставить. Муравьи забираются в банки с вареньем, набрасываются на сыры, колбасы, хлеб, на муку, крупу и другие продукты, причем как бы ни упаковывали продукты, муравьи все равно добираются до них. Они прогрызают и оберточную бумагу, и ткани, и кожу. Живет этот муравей на Лазурном Берегу – так называется местность Франции – и доставляет французам немало неприятностей.
– А их нельзя травить, как клопов?
– Пробовали! Но, – профессор развел руками, – муравья не так-то легко отравить. Дело в том, что у муравьев, как у пчел, погибают только фуражиры-разведчики. А когда муравьи и пчелы видят гибель своих фуражиров, они уже не прикасаются к этой пище.
– Ух, какие хитрые. Умные они, что ли?
– Не скажу, что они умные, но опыт у них есть. Ведь муравьи живут на земле более сорока миллионов лет. На тридцать девять миллионов лет больше, чем человек. А за это время нетрудно научиться чему-нибудь.
– Сорок миллионов лет?! – Валя всплеснула руками. – Это, значит, самые древние насекомые?
– Ну нет! Задолго до появления на земле муравьев на ней уже резвились тараканы и близкие к тараканам насекомые термиты; примерно триста миллионов лет назад появились первые тараканы и первые термиты.
Карик спросил, недоумевая:
– Но почему же их называют белыми муравьями?
– Кто называет термитов муравьями, тот просто не знает энтомологии. Нет, нет! Термит не муравей. И даже не родственник муравья. У термитов другие родичи. Термит больше похож на таракана, чем на муравья. Да и питается
– Но почему же термитов называют белыми муравьями?
– Наверное, потому, что у муравьев и термитов колонии строятся почти одинаково. Но только почти. Однако у термитов сооружения более совершенны, чем у муравьев. Термитные постройки превосходят сооружения даже пчел и ос. А по размерам они не имеют равных… В Африке можно встретить термитники до ста метров в окружности. Такие термитники выше человеческого роста и больше похожи на дома пигмеев, чем на колонии насекомых. Многие колонии термитников издали выглядят, как деревни людей. Иная у термитов и матка. Она по величине не меньше сосиски. А яйца откладывает с быстротою пулемета: по сотне яиц в минуту, вот почему…
– Ай! – закричала Валя, схватив испуганно профессора за руку.
Сверху, из-под крыши грибной шляпки, дождем посыпались на землю толстые белые змеи с черными головами. Шлепаясь о землю к ногам путешественников, они крутились, извивались, как бы норовя укусить их за ноги.
Профессор захохотал:
– Не бойтесь, друзья мои, это же безобидные личинки комаров!
– Эти змеи – личинки комаров?
– Ну да! Обыкновенные личинки грибного комарика. – Профессор протянул руку к шляпке гриба. – Смотрите, как они источили гриб… Вам, я думаю, попадался когда-нибудь червивый гриб. Так это – работа грибного комарика. Точнее, его личинок. Нам он не страшен. У личинок сейчас своя забота… Пока земля мокрая, рыхлая, они спешат забраться поглубже в почву, чтобы превратиться там в куколок, из которых выйдут потом грибные комарики.
Ребята успокоились.
Все снова уселись под грибом и крепко прижались друг к другу.
А вокруг бушевал ливень. Травяной лес валился, пригибался к земле под напором потоков воды. По шляпе гриба дождь барабанил с такой силой, что вверху, над головами, как будто перекатывался гром.
Вдруг Карик закричал:
– Смотрите! Еще какой-то появился. Ой, он, кажется, к нам подбирается. Кто это?
Вверху по мясистому зонту лениво ползло голое, жирное животное. Оно было похоже на туго набитый грязный матрац. Спина урода лоснилась, словно смазанная жиром.
– Какой страшный! – взвизгнула Валя и быстро юркнула за спину Ивана Гермогеновича.
– Кто страшный? Что ты, Валя? Это же обыкновенная голая улитка. Или, как ее еще называют, простой слизень.
– Он тоже будет падать?
Профессор улыбнулся:
– Ну нет! Этот не упадет. Не ждите! Нечего делать ему на земле.
– Тоже вредитель?
– Слизень-то? Что ты! Слизень – лучший друг грибов. Правда, он уничтожает гриб, но в то же время дает ему новую жизнь.
– А разве можно быть полезным и вредным сразу?
Профессор погладил бороду и неторопливо ответил:
– Слизень глотает кусочки гриба, в которых находятся споры – грибные семена. Споры эти проходят через желудок слизня, а когда они падают на землю – прорастают. Многие грибы, не будь слизня, встречались бы гораздо реже, чем теперь.
Неожиданно Иван Гермогенович выпрямился, предостерегающе поднял палец вверх. К чему-то прислушиваясь, он посмотрел на ребят и сказал, явно встревоженный:
– Что бы это могло быть? Вы слышите?
Путешественники встали. Сквозь шум и грохот ливня они услышали какой-то смутный рев. Казалось, где-то совсем недалеко грохочет о скалы море. Шум прибоя, приближаясь с каждой минутой, становился все громче и громче.