Необыкновенные приключения школьника Бобки, который изобрел летающий стул
Шрифт:
Глава двенадцатая
ПРИНЦЕССА ТЯГОМОТО
Принцесса, девочка лет семи, лежала в постели очень бледная и грустная. Вот уже сто дней как она не говорила ни слова и ничего не ела, питаясь одним томатным соком, а жизни в ней, видимо, осталось совсем мало.
Бобка пожалел принцессу, но не распустил нюни: надо было действовать. Он дёрнул себя за левое ухо три раза: это был условный сигнал сидевшему там Шильдику — вылезать и делать своё дело. Шильдик тут же вылетел из Бобкиного уха и, залетев принцессе в нос, стал изо всех сил щекотать там лапками. Принцесса сперва поморщилась, потом покрутила головой, потом раскрыла рот
— А-а-а-пчхи!
Она чихнула так громко, что императорский кот, по имени Кисимури, от неожиданности выпустил из когтей только что пойманную мышь, которая запищала от радости и скорей побежала к своим мышиным родственникам.
Они уже справляли поминки по бедной мышке, потому что из когтей Кисимури никто не возвращался живым, как вдруг с радостным писком «ура» мышка вбежала в норку. Родственники подумали, что она с того света, и упали в обморок. Пришлось вызывать мышиного доктора и лечить их валерьянкой. Вот сколько шума!
Но главное не в этом, а в том, что при чихе у принцессы изо рта вылетел маленький золотой шарик и — цок-цок-цок! — запрыгал по мраморному полу. Сама принцесса тоже запрыгала, только по кровати, и тоже закричала «ура», как кричала чудесно освобождённая мышка. А папа-император чуть не упал в обморок от удивления, как мышиные родственники, только любопытство его удержало: очень уж ему хотелось узнать, что же случилось с дочкой и как она была спасена.
Скоро принцесса устала прыгать и рассказала, что ровно сто дней назад она играла золотым шариком с придворной обезьянкой Макаки. Обезьянка кинула шарик, и он попал прямо в открытый рот принцессы и застрял в горлышке. От этого бедняжка не могла есть и разговаривать, а дышала с трудом. Вы спросите: почему она не написала на бумажке, что с ней произошло? А потому что слово «обезьянка» в Синеносии изучают во втором классе, а слова «золотой шарик» — в третьем. Конечно, принцесса не сумела их написать — ведь она-то была только в первом!
Когда это случилось, обезьянка испугалась наказания и спряталась в дупле старого дерева в лесу, где просидела от страха девяносто восемь дней, а на девяносто девятый прибежала к своему другу профессору Кусаку и всё ему рассказала. А потом уже профессор придумал способ лечения принцессы и рассказал о нём Шильдику, а тот — Бобке на площади Небесного Счастья. И Бобка смог вылечить принцессу, как видите, безо всякого чуда.
Но ведь император-то не знал, что мы с вами знаем. Он посчитал всё колдовством и передумал казнить Бобку. Не откладывая дела в долгий ящик, он предложил Бобке жениться на принцессе и стать главнокомандующим над всей башибузукской армией.
Бобка на это ответил, что ему, обыкновенному школьнику, принцесса ни к чему, да и молод он ещё семью заводить. А должность башибузукского вождя ему, Бобке, не нравится. Когда у тебя в подчинении пять миллионов воинственных башибузуков с саблями, острыми как бритва, тут уж добра не жди. Они непременно затеют войну с какой-нибудь страной, а то и между собой передерутся. А Бобка был мирный человек, он никак не мог понять, зачем это нужно колотить друг дружку, если можно и так обо всём договориться. «Можно бы, конечно, этих башибузуков пристроить к сельскому хозяйству — капусту рубить или саблями махать для вентиляции в жаркие дни, — думал Бобка, — да только ведь обидятся, не привыкли они работать».
Короче, хорошенько всё обдумав, Бобка отказался от такой чести и попросил императора отдать ему волшебный стул и отпустить с миром.
Глава тринадцатая
ГОРА НАМ-ИЗВЕСТНОЙ ТАЙНЫ
Все жители Синеносии хорошо знали гору Неизвестной Тайны на самой границе с соседним государством — Курносией. Тайна этой горы была, конечно, никому не известна — недаром ведь она так называлась! Правда, тайну как-то разузнал Укуси Кусаку, который открыл её Шильдику, Шильдик — Бобке, Бобка — мне, а я — вам, ребята, сейчас открою. Только сперва крепко зажмурьтесь и скажите громко три раза: «Я не курица, а гусь — ничего я не боюсь!» Сказали? Теперь разжмурьтесь и слушайте: в этой горе была Сокровищница Жизни. Но это ещё не вся тайна. Чтобы попасть в Сокровищницу, нужно пройти через Безвыходное Ущелье, которое охраняет довольно-таки ужасный и страшный дракон с восемнадцатью головами, не считая мелких. Длиною дракон в километр, а толщиною и того больше.
А чтобы войти в Безвыходное Ущелье, как рассказал Шильдику любезный Укуси, нужно на восходе солнца встать на вершине горы Неизвестной Тайны (мы с вами можем теперь её называть горой Нам-Известной Тайны), три раза топнуть ногой и плюнуть через плечо, обязательно через левое.
Добравшись до вершины горы, Бобка с Шильдиком топнули и плюнули — и тут же земля под их ногами треснула и в горе получилось глубокое ущелье. Они бы непременно упали в ущелье и разбились о камни, но, к счастью, Бобка успел вскарабкаться на волшебный стул и вскарабкать туда Шильдика. Стул мягонько опустил их на самое дно ущелья. Бобка огляделся кругом и увидел, что ущелье было действительно безвыходное: кругом были стены из скал. В противоположном конце ущелья, правда, была какая-то дыра, — но там-то и сидел дракон, такой громадный и жуткий, что Бобка только один раз немножко посмотрел на него, а потом боялся и смотрел в другую сторону. Но и в другую сторону оказалось страшно смотреть, потому что в другой стороне, на огромном камне, были нарисованы череп и кости и написано: «Дракон Нось-Нось по кличке Паразит. Обед круглосуточно. Костлявых не предлагать».
«Где я слыхал это имя», — лихорадочно думал Бобка. Но придумать ничего не мог, а в это время дракону очень захотелось проглотить наших путешественников. Он подлетел к ним поближе и раскрыл свои восемнадцать пастей на восемнадцати головах. Из пастей Нось-Нося вылетело пламя, и в воздухе запахло палёным — это огонь подпалил шёрстку Шильдика.
— Бежим! — отчаянно закричал Бобка.
Но куда побежишь — ущелье-то безвыходное. И положение у Бобки с Шильдиком тоже было безвыходное. В ужасе они закрыли глаза, ожидая гибели…
Сперва головы дракона немного повздорили между собой, которой из пастей достанутся Бобка с Шильдиком, но потом сообразили, что всё равно добыча пойдёт в живот, а живот у Нось-Нося был всего один. Поэтому спор был окончен, и вот уже к Бобке с Шильдиком приблизилась самая отвратительная пасть номер седьмой, она раскрылась изо всех драконовых сил, и тут…
…И тут Бобке будто впрыгнуло в голову: «Не забудь, стреляй в Нось-Нося из ножек!» Помните слова феи-учительницы?
Бобка проворно соскочил со стула, схватил его за спинку и направил ножки на пасть. «Др-р-р-р-р-р!» — раздалось вдруг. Стул затрясся в Бобкиных руках как в лихорадке, а из ножек вырвалось пламя, и стали выскакивать какие-то орешки (позже Бобка догадался, что это были волшебные отравленные пули). Дракон поднапыжился, хотел выплюнуть орешки назад, но не тут-то было: орешки застряли в его желудке и жгли так, как будто он проглотил раскалённый утюг, которым мама гладит бельё. Нось-Нось заорал благим матом наподобие огромного кота, которого тянут за хвост трактором, и, не откладывая дела в долгий ящик, тут же сдох. На прощание он, правда, успел-таки выплюнуть несколько пулек. Они полетели назад к Бобке и со страшной силой врезались в дно сиденья стула, который Бобка всё ещё держал перед собой. Если не верите, посмотрите сами, они до сих пор там торчат.
И вот отважные путешественники, оставив стул (он им пока не нужен), бросились бежать мимо дохлого дракона к дыре, чернеющей в конце пещеры. Вот они вошли в неё, пробежали какой-то тёмный коридор, открыли дверь и замерли на месте…
Глава четырнадцатая
СОКРОВИЩНИЦА ЖИЗНИ
А замерли они потому, что увидели громадную пещеру с высоким потолком, с которого свисали специальные пещерные сосульки — сталактиты. Посредине пещеры виднелся огромный мешок.