Неохотница на нечисть
Шрифт:
— Кот — аутист, — заметил демон. Варвара уже понимала, что рыжая морда с выпученными глазюками, вряд ли порвет шаблоны.
— Утоплю! — пригрозила бабка. — Спасу нет от него! Рот не закрывается! И без умолку! И перед соседями стыдно! От дьявола он! От дьявола! Я его в церковь носила! Знаете, как орал! Сразу видно, что дьявольское отродье! Вырывался, когда священник пытался из него всю нечисть изгнать!
— Проще было таблетки от глистов купить, — заметил демон. Он усмехался. — Мне вот просто дико интересно знать, кто из наших настолько неамбициозен,
Глава тринадцатая. В которой Варвара становится почетным кошководом
Кот пока молчал. Видимо, он уже смотрел боевики. И знал, что имеет право хранить молчание. Чем нагло пользовался.
Варвара понимала, что перед ней яркий случай деменции. Старческого слабоумия. Очень коварная болезнь, которая настигает на старости лет.
И чаще всего превращается обычную бабу Валю в хитропопую Мисс Марпл. Которая подозревает своих родственников в одержимости дьяволом, убийстве президента Кеннеди и вселенском заговоре масонской ложи. С целью отжать квартиру и пригрести к рукам хлам, накопленный годами. Одни трехлитровые банки чего стоят! Это ж состояние!
Те, кто хоть раз жили с Мисс Марпл знает, что это такое. А те, кто не знает, пусть порадуется. Когда их настигнет сей недуг, им будет глубоко пофигу на мнение окружающих.
Иногда вместо Мисс Марпл просыпается Лягушка Путешественница. Которая любит уходить из дома в любом произвольном направлении. Может обнаружиться на другом конце Необъятной спокойно сидящей на лавочке в незнакомом парке. С видом Будды, постигшего смысл жизни.
Обычно, когда эта коварная болезнь распознается, помощь психиатра требуется не только бабушке. Но и всей семье.
— Вас как зовут? — спросила Варвара.
— Зоя Никитишна Белоглазова! — ответила бабка. И тут же подозрительно спросила. — И чой-ты там заполняешь?
— Документы. На лекарства! — не дрогнувшим голосом ответила Варвара. — От давленья, от бессонницы…
— Понятно! А то смотрю, молодая! Неопытная! — вздохнула бабка. И милостиво махнула рукой. — Заполняй! Учись! Небось, саму только-только врачом поставили! Эх, ничего молодежь не знает! Мне же кокторусин нужен! И пендальгон! Мне их доктор прописал. Только в аптеках их нет. Когда будут — не знают. Пока что пью …
Бабушка стала перечислять лекарства, загибая пальцы.
— … этот мне соседка посоветовала. Ей врач сказал. Хорошее. Помогает. Этот, как его… забыла, дура старая! — поморщилась бабка. — Ну в аптеках продается. Без рецепта не дают. Но Павловна и себе и мне берет! Одна таблетка уже не помогает. Пью четыре!
Волосы Варвары шевелились, как у Медузы Горгоны. Она вслушивалась в название лекарств и понимала, что бабушка еще тот драгдиллер.
– … а этот вообще слабенький какой-то! Дорогой, зараза! Но у меня еще с тех времен, когда он пятнадцать копеек стоил, остался. Это в каком году было? Кажется, в восемьдесят… Запамятовала! — продолжала
— Родственники есть? — спросила Варвара. Она обязана уведомить родственников о местонахождении бабушки.
— Нет у меня никого! — скрипучим и противным голосом отозвалась бабка.
— Мне очень жаль, — вздохнула Варвара, заполняя документы.
— А что? Помру скоро? — спросила бабка.
— Нет, что вы, — вздохнула Варвара, дописывая лист.
Варвара очень уважала старость. Она сама чувствовала, что застряла на невидимой грани между «задором и страстью» и «запором и старостью». По крайней мере, раньше после бурной ночи она летала на крыльях любви. А сейчас только в туалет и к тонометру.
— Неужели никого? — с досадой спросила Варвара. Ей искренне было жаль бабушку.
— Одна я, совсем одна, — выдохнула бабушка. — Все меня покинули! Все меня бросили! А силы уже не те… Сын был! Всю душу в него вложила. Игорек то, Игорек се… Все самое вкусное Игоряше…Нет, хоть бы матери позвонил! Узнал, как здоровьице? С женой живет! Новой. Внучка родилась. А бабушке ее ни разу не показали! Через чужих людей узнаю!
Варвара вздохнула. Ей было всегда жаль одиноких стариков. Нет, тебе, сволочь, сложно приехать? Один раз в месяц? Купить бабушке что ей надо и просто посидеть?
— Номер сына, пожалуйста! — попросила Варвара.
Бабка полезла в сумку, достала старенький телефон в чехле из-под очков. И стала диктовать цифры.
— Мама для него все, а он… — всхлипывала бабка. Кот сидел с квадратными глазами. И дергал ухом. — Да за что ж так!
Бабушку проводили в палату. Одну, без кота. Кот ведь не пытался утопить сам себя?
Сын трубку не брал. Выбросить кота на улицу рука не поднялась.
— Ну, скажи «мама»! — ехидно заметил демон. Кот еще сильней прижал уши. Сейчас он напоминал шпиона, пойманного над радиограммой. Радиограммой уже давненько пахло из сумки.
Но демон все не унимался.
— Скажи «папа»! — развлекалась нечисть. Глаз кота стали напоминать блюдца. Он смотрел взглядом: «Моя твоя не понимать!».
— Его срочно нужно к логопеду! — заключил смеющийся демон. — И к психологу. А то вдруг у бабушки умственно отсталый кот с задержкой речи?
Кот не моргал уже с минуту. Казалось, что он умер. С открытыми глазами. Нижняя часть кота была в старой сумке. Верхняя возвышалась над ватерлинией молнии ровно до пушистой грудки.
— Иииияяяяуууу, — тоненько выдал кот, сообщив, что хоронить его рано.
— Не у бабушки, — скорбно заметила Варвара, подходя к сумке. — А уже у нас.
— Что? — опешил демон. Он тоже сидел на корточках возле кошачьей обители «обалдевания» и непроизвольных походов в туалет.
Повисла тишина. Варвара пожала плечами.
— Ну жалко же котика, — посмотрела она на демона. — Тем более, что я всегда мечтала завести домашнюю зверюшку.
— А чем я тебя не устраиваю? — огрызнулся демон. Он не любил котов, собак, людей и никого, кроме себя.
— Ты умеешь мурчать? — спросила Варвара, пытаясь погладить ошалевшего кота.