Неохотный вампир
Шрифт:
Харпер кивнул с пониманием, а затем они оба замолчали и откинулись назад, когда их официант вернулся с бутылкой вина, заказанной Харпером. Мужчина открыл и налил небольшое количество в стакан Харпера, чтобы он попробовал, и, когда он кивнул, быстро наполнил оба стакана. Он заверил их, что их еда последует за ними, а затем ускользнул.
«Поэтому избивать смертных гладиаторов было не весело, и ты бросил это, чтобы стать. Он выгнул бровь. "Наложница, не так ли?"
Дрина усмехнулась над его выражением. «Ну, не просто так. Прошло некоторое время».
«Ах», Харпер кивнул с пониманием. «Да, я полагаю, что так и будет».
«Возможно, если бы я начала жить в таком обществе и не попробовала бы свободу, я бы справилась с ней лучше», - задумчиво сказала Дрина.«Но я не был, поэтому я не очень хорошо относился к тому, чтобы быть управляемым человеком. По крайней мере, не с Стефано, который руководит работой.
– Твой отец?
– спросил Харпер.
«Нет, мой старший брат. Он был назван в честь нашего отца. Наши родители умерли, когда римляне впервые вторглись, а Стефано стал «главой семьи». Она поморщилась. «Мы с ним похожи на масло и воду. Или мы были. Впрочем, теперь мы хорошо ладим. Она улыбнулась. «Но мальчик, он поставил точку над наложницей. Он даже позвонил дяде Люциану, чтобы разобраться со мной.
Харпер поднял брови. «Я удивлен, что Люциан потрудился вмешаться».
«Ну, это была не просто наложница. К тому времени мне было несколько веков, и я полагаю, что моя наложница не потревожила бы его, если бы я не переступил черту». Она поколебалась, а затем вздохнула и сказала: « Как вы, вероятно, испытали, через некоторое время смертные становятся любовниками и партнерами ».
Он торжественно кивнул. «Легко читать и контролировать, трудно не поддаться искушению сделать это».
"Да хорошо. Дрина поморщилась. «Я боюсь, что когда меня считают наложницей, я действительно играю в кукловода с моим любовником и управляю страной через него. По крайней мере, до тех пор, пока дядя Люциан не узнал об этом и не пришел ко мне в ад.
Харпер начал смеяться, а затем спросил: «Кто он?»
Дрина покачала головой сразу. Это было слишком неловко, чтобы признать. Она чуть было не вызвала гражданское восстание из-за того, что ее баловали, поэтому вмешался ее дядя. «Возможно, я скажу вам однажды, но не сегодня вечером».
«Хм, я тебя к этому подержу», - заверил ее Харпер.
Дрина пожала плечами.
«Значит, следующей была герцогиня?» - спросил он.
«Да, это было позже. Я был соответственно наказан после наложницы. Хватит вести себя на некоторое время снова. В то время мы переехали в Испанию, и испанцы были такими же плохими, как римляне, когда дело дошло до места женщин в обществе. Но в конце концов я устала от того, что Стефано снова стал моим хозяином. А потом я встретил очень красивого и обаятельного герцога, который совсем сбил меня с ног».
– У тебя был спутник жизни?
– удивленно спросил Харпер.
Дрина покачала головой. «Нет. Но в отличие от большинства людей, его мысли были такими же милыми и очаровательными, как и его слова. Он был честным человеком.
«Редкость», - торжественно пробормотал Харпер.
"Да. Он мне очень понравился, и он действительно любил меня и попросил, чтобы я вышла за него замуж, и я согласился, пообещав себе, что я не буду контролировать его или делать что-либо, как у меня было с. , э. , когда я был наложницей.
– А ты?
– с любопытством спросил он.
Дрина задержала ответ, сделав еще один глоток вина, но когда на его губах начала трепетно улыбаться, она перестала пытаться придумать, как избежать вопроса, и защитила: «Очень трудно не знать, когда тебя знают». прав, а он просто упрямый мерзавец.
Харпер снова рассмеялся, и она покачала головой. «В любом случае, он был всего лишь герцогом, так что я не управлял страной и не рисковал гражданскими беспорядками, но, тем не менее, я чувствовал себя плохо из-за этого каждый раз, когда брал контроль над собой. Я также чувствовал себя плохо, потому что не давал ему наследника, которого, как я знал, он хотел».
– Ты не хотел иметь с ним ребенка?
– с любопытством спросил Харпер.
Дрина нахмурилась и покачала головой. «Не то, чтобы я не хотел. Но это казалось жестоким. Наш ребенок будет бессмертным, и, кроме повышенного риска раскрытия того, кем мы являемся, ему или ей придется уйти, когда я это сделаю. Казалось жестоким, дать ему ребенка, а затем забрать его или ее».
Когда он кивнул в понимании, она вздохнула и провела пальцем по ободу своего бокала. «Даже когда я беспокоился только о себе, все труднее было скрывать, кем я был. Я заявил о плохой реакции на солнце на моей коже, чтобы объяснить, почему я избегал этого, но мне все еще нужно было убегать, чтобы охотиться каждую ночь, что оказалось гораздо сложнее, чем я ожидал. Она выдохнула и пожала плечами. «Мы были вместе всего год или около того, прежде чем герцогиня должна была умереть».
– Как тебе это удалось?
– тихо спросил Харпер.
«О, дядя Люциан помог мне», - сказала она иронично. «Человек всегда появляется, когда он тебе нужен. Это как шестое чувство с ним или что-то в этом роде.
«Я слышал это о нем, - сказал Харпер и с любопытством спросил: - Что он сделал?»
«Он организовал сообщение, в котором утверждалось, что Стефано смертельно болен, и просил меня в то время, когда моего мужа ожидали в суде. Люциан заверил его, что увидит меня в безопасности и забронировал проезд на побережье на корабле. Затем он купил корабль, укомплектовал его бессмертными, и мой муж поехал с нами в порт, чтобы проводить нас.