Неоконченное путешествие
Шрифт:
Последнее сообщение опубликовано в европейской прессе в апреле 1951 года, а датировано шестью месяцами раньше. Сеньор Орландо Вильяс Боас из Центрального бразильского фонда исторг «признание» у вождя племени калапало Изарари. Вождь драматически покаялся на смертном одре в том, что он, Изарари, убил дубиной Фосетта и двух его спутников. Он сказал, что трое белых пришли вместе с Алоике, вождем нафакуа, и белый сын старика вступил в связь с одной из его, Изарари, жен.
На следующий день старик белый попросил у него носильщика и лодки для дальнейшего путешествия. Вождь отказал в его просьбе, ссылаясь на междуплеменные раздоры, и тогда старик ударил Изарари по лицу! Вне себя от ярости, вождь схватил боевую палицу и размозжил ему череп. Двое молодых белых бросились на вождя и в мгновение ока были уложены страшной палицей рядом со стариком.
У Изарари был сын Ярулла, которому едва исполнилось двадцать лет; товарищи звали его «караиба». Цветом кожи он был светлее своих соплеменников, как если бы в его венах текла кровь белого человека. А, ну так все ясно — это и есть сын Джека Фосетта! [57]
Коматси, который стал вождем после смерти Изарари, лишь после долгих уговоров согласился показать могилу убитого исследователя; его кости выкопали и передали на экспертизу. Трупы молодых спутников старика, сказал Коматси, были брошены в реку. Во всяком случае найти их не удалось.
57
Мне передавали, что в жилах самого Изарари текла белая кровь. Его сын Ярулла, застенчивый красивый юноша, превосходный представитель племени калапало. Когда я спросил сеньора Вильяс Боас, верит ли он в то, что Ярулла мой племянник, он ответил, что ему доподлинно известно, что это не так.
Группа экспертов Королевского антропологического института в Лондоне, исследовав кости, пришла к выводу, что это кости не моего отца. Кому они принадлежат, выяснить не удалось, и, кроме того, вообще ставится под сомнение их принадлежность белому человеку. «Тайна Фосетта» так и остается тайной по сегодняшний день, и читатель, знающий теперь все факты, если он дошел до этого места, может составить обо всем собственное мнение. Изложу вкратце свое.
Одна из возможных причин, побудивших отца направиться в район обитания индейцев калапало, то есть пойти в направлении, прямо противоположном намеченному маршруту, могла быть следующей. Предположим, что, после того как они покинули Лагерь мертвой лошади, больная нога Рэли не только не зажила, но разболелась еще сильнее вследствие непрестанных укусов насекомых. После одной-двух недель пути животные вследствие отсутствия корма оказались не в состоянии двигаться дальше, и всем троим пришлось взвалить поклажу на собственные плечи и продолжать путь в сторону Шингу пешком.
Еще до того как им удалось достичь реки, Рэли свалился с симптомами заражения крови, в которое с удивительной быстротой переходит любая поверхностная инфекция в тропиках Южной Америки. Единственная надежда спасти Рэли состояла в том, чтобы вовремя доставить его к границам цивилизованного мира. Возвращаться прежней дорогой через Лагерь мертвой лошади и пост Бакаири было невозможно, так как Рэли уже не мог передвигаться самостоятельно, без помощи своих спутников. К счастью, до Шингу было уже недалеко, и с превеликим трудом они дотащились до нее. Тут им снова повезло — они наткнулись на индейцев бакаири, у тех было несколько лодок, и они выменяли одну на единственное снаряжение, которым могли пожертвовать, — научные инструменты.
Одним из притоков Шингу является Кулуэни, верховья которой расположены дальше на юг и ближе к Куябе, чем у какого-либо другого притока. Если бы удалось подняться вверх по Кулуэни, была бы покрыта половина расстояния до границ цивилизованного мира; двоим путникам, обремененным больным товарищем, это было не под силу. Нести Рэли они не могли, поэтому плыть на лодке представлялось единственным выходом из положения. Если они предприняли это путешествие, то непременно у того места, где сливаются реки Кулуэни и Тангуру, должны были встретить индейцев калапало…
Могло случиться и так, что после выхода из Лагеря мертвой лошади Рэли поправился и все трое шли по намеченному маршруту до тех пор, пока не наткнулись на ужасных морсего и не убедились в невозможности пройти дальше. После нескольких попыток пробиться они были вынуждены отказаться от своего намерения, и тогда, если им удалось достать лодку, они могли двинуться в обратный путь вверх по реке…
Другое возможное объяснение состоит в том, что у водопада они нашли нечто очень важное — настолько важное, что необходимость дальнейших исследований в этом месте перебила их первоначальное намерение достичь «Z». В таком случае могли появиться и причины, побудившие их подняться вверх по реке, в район обитания калапало…
Как видите, я ищу объяснения их возможного появления на Кулуэни. Что они там действительно были, для меня еще вовсе не так очевидно. Гораздо разумнее предположить, что, если их убили индейцы, это должны быть какие-то дикие и неизвестные племена, например морсего, а не наполовину оцивилизованные индейцы, живущие по берегам рек, через чьи деревни без труда проходят миссионеры и исследователи. Конечно, если мой брат усвоил привычку соблазнять жен вождей, а отец — раздавать вождям пощечины, любое индейское племя могло представлять для них серьезную опасность, каким бы смирным оно ни было.
Подобные утверждения, очевидно, нелепы и могут быть порождены лишь завистью. Человек, который настолько не одобрял применения насилия против индейцев, что в течение длительного времени позволял осыпать себя и своих спутников отравленными стрелами, ничего не предпринимая в ответ, — такой человек просто не способен умышленно нанести смертельное оскорбление вождю племени!
Однако есть и другая возможность. Допустим, им удалось проникнуть через заслон диких племен и достигнуть намеченной цели. Если это так и если, согласно легенде, последние остатки древней расы действительно охраняют свое убежище, сплотив вокруг себя свирепых дикарей, велик ли был шанс вернуться? Ведь это означало раскрытие тайны, свято охранявшейся в течение веков.
Вплоть до того момента, когда я пишу эти строки, судьба моего отца и двух других, бывших с ним, остается такой же загадкой, какой была всегда. Возможно, загадка эта никогда не будет разрешена; возможно также, что, прежде чем эта книга попадет в руки читателей, загадка перестанет быть загадкой. Отец яснее, чем кто-либо, представлял себе риск, на который он шел, и признавал, что шансы на его возвращение страшно малы.
«Если нам не удастся вернуться, — говорил он, — я не хочу, чтобы из-за нас рисковали спасательные партии. Это слишком опасно. Если при всей моей опытности мы ничего не добьемся, едва ли другим посчастливится больше нас. Вот одна из причин, почему я не указываю точно, куда мы идем.
Пробьемся ли мы, возвратимся ли назад или ляжем там костьми, несомненно одно: ключ к древней тайне Южной Америки и, возможно, доисторического мира будет найден тогда, когда эти старые города будут разысканы и открыты для научного исследования. Что эти города существуют — я знаю…»
Комментарии
Джунгли — заросли деревьев и кустарников с примесью грубостебельных злаков, преимущественно бамбуков. Распространены в предгорьях Гималаев. Как и многие другие, автор этой книги неправильно применяет термин «джунгли» при описании любых густых лесов, в данном случае — тропических лесов Южной Америки.