Неоконченный роман одной студентки (другой перевод)
Шрифт:
У нее была совершенно конкретная задача: встретиться с Праксителем, узнать от него, кем выполнены некоторые известные скульптуры, относящиеся к этой эпохе, об авторстве которых историки спорили уже несколько веков. Только машина времени давала возможность разрешить, наконец, давний спор.
— Желаю тебе, солнцеликая, успеха! Ты скоро получишь от меня весть! — сказал ей благосклонно начальник стражи, а потом вздохнул ей вослед: загадочная женщина! Все на ней дорогое — и ожерелье, и заколки в волосах. Не задумываясь, готова была тут же оплатить налог. А благовония у нее — с ума сойти! Может, и в самом деле это обедневшая
Тут он еще вспомнил, что Аспасия была сначала любовницей Сократа, потом женой Перикла, эта же направлялась к Праксителю. И начальник городской стражи разразился бранью:
— Распоясались эти философы и художники! Да-да, они понимают демократию как вольницу, вообразили себе, будто могут делать все, что им вздумается! Но… — он звучно рыгнул. На обед он переел голубцов из виноградных листьев, которые жена его великолепно готовила из мяса молодого барашка, и тут же засмеялся:
— Я еще скручу этих голубчиков в бараний рог!
Так, сам того не подозревая, он первым дал название вкусного греческого блюда одному из методов ведения государственных дел, которому еще предстояло утвердиться в грядущих веках. Но в то молодое, прекрасное время многое происходило впервые.
Свой первый вывод после встречи с городской стражей сделала и Циана: в эллинском мире красота и в самом деле большая сила, но рассчитывать только на нее не приходится. Вот почему, прочитав над красивым фризом, венчавшим портик: «калос кай агатос», она только скептически улыбнулась. Будь прекрасен и доблестен, красота — есть добро, и добро есть красота — этот лозунг всенародного воспитания, который Перикл провозгласил еще сто лет назад, дал хорошие результаты в архитектуре и искусствах. Гетеры тоже руководствовались им в искусстве любви, но такие, как этот начальник стражи, не выглядели ни прекрасными, ни доблестными. Да и в трех мужах, восседавших посреди двора в прохладе мраморной беседки, она не видела пока ничего привлекательного.
Циана попыталась было угадать, кто из них Пракситель, но все трое были одинаково лохматые, со свисающими до плеч жирными волосами. Под их хламидами, так же одинаково грязными, очерчивались отвратительные животы любителей дионисиевых возлияний. Вообще, пройдя из конца в конец почти весь город, включая агору, Циана не встретила ни одного человека, лицом и фигурой хоть отдаленно напоминавшего прекрасные скульптуры, разбросанные сейчас во дворе Праксителя или бережно сохраняющиеся в античных отделах музеев будущего. Она уже нащелкала тысячи снимков спрятанной в ее ожерелье миникамерой, чтобы в ее веке увидели превозносимую древность в ее истинном виде.
— Хаире! — сказала она громко. Это было приветствие свободных граждан, обозначавшее нечто вроде «Радуйся!» или «Будь весел!». Все трое подняли головы от какого-то папируса и не выразили никакой радости, а самый пожилой рявкнул:
— Черт побери, нет покоя от этих блудниц!
Он употребил слово, непонятное Циане, но по тону нетрудно было догадаться, что оно бранное.
— Это ты — Пракситель? — спросила Циана. —
— Зачем я тебе? — спросил самый молодой из троицы, но в тоне его тоже не было и тени учтивости.
— Тебе не нужна модель?
Скульптор оглядел ее, словно торговец лошадьми.
— Не нужна.
— Я не возьму с тебя денег, — сказала она, пав духом. А если он не примет ее, что тогда? Право на пребывание в этой эпохе довольно ограничено.
— А что тебе надо? Насколько мне известно, вы, чертовки, ничего не даете даром.
Его иронический тон подсказывал, что к гетерам он относится с предубеждением: то ли он пережил какое-то личное разочарование, связанное с гетерами, то ли с течением времени в отношении к гетерам вообще что-то изменилось.
— Пока чашу воды. Я пришла издалека, а в эту жару…
Он подал ей знак войти, показал на два меха, валяющиеся у них в ногах, как тела закланных ягнят.
Ее нарочито кокетливая походка не привлекла их внимания. А может, их больше интересуют юноши? — усомнилась Циана. Кто знает этих древних греков! Ей даже захотелось плакать. Слезы готовы были брызнуть из глаз. Мех с водой, который скульптор пнул ногой, зашевелился у нее в руках, как животное, готовое вот-вот вырваться и убежать. Пить из меха она не умела, просто не догадалась заранее научиться, ведь в музеях полно амфор, чаш, всяких-превсяких чудесных сосудов, употреблявшихся в те времена!
Мужи так и покатились со смеху, который в наши времена историки назвали бы «гомерическим», однако Циане он показался довольно-таки грубым, мужицким, тем более, что никому из мужей явно и в голову не пришло ей помочь.
— Эй, — шлепнул ее по заду Пракситель, досыта насмеявшись, — а может, ты царская дочь? На, пей!
И подал ей громадный бронзовый кубок, полный разбавленного вина. Циана не боялась инфекции, у нее были прививки от всех болезней, свирепствовавших в древности, но все равно ей пришлось собраться с духом и побороть в себе брезгливость. Разбавленное вино оказалось прохладным и вкусным. Осторожно приподнимая тяжелый кубок, она ощупала глазами разостланный перед мужами папирус.
— Это эорема? — спросила она, поставив кубок на мраморную скамью.
— Нет, ты погляди на нее, — сказал тот, что постарше. — С каких это пор… — тут он снова употребил бранное слово, — стали разбираться в машинах?
Циана решила не реагировать. Присев над папирусом, она ткнула в него изящным пальчиком:
— Если поставить здесь и здесь по одному полиспасту, машину смогут обслуживать всего два человека.
— Что-что? Что надо поставить? — Вытаращился тот, что постарше, а двое других с заинтересованным видом следили за ее пальчиком.
— Полиспасты. Нужно поставить друг над другом два или три блока и протянуть через них — только крест-накрест! — веревку, тогда подъемная сила увеличится во много раз по формуле…
— Погоди-погоди, — сказал пожилой. — Ну-ка нарисуй то, о чем говоришь. И формулу знаешь?! А ты, случайно, не богиня мудрости, а?
Он подал ей восковую плитку и костяную палочку, лежавшие рядом.
— Вы что, только сейчас изобретаете эорему? — удивилась Циана, рисуя простейший полиспаст. Готовясь к своей миссии, она, естественно, изучила технику эллинов. По данным исторического компьютера, эта театральная машина была создана гораздо раньше.