Неоконченный романс
Шрифт:
— Вот, поручаем вам доставить девушку и паренька в поселок. Остановитесь у больницы, ей нужна помощь.
Обняв напоследок еще раз, Герман прижал ее к груди и прошептал:
— Ради бога, не оставайся одна дома. До моего возвращения пересиди у наших.
Остапенко тем временем успел спуститься к догорающему лесовозу и вернуться обратно. Из окна кабины Лена увидела, что он в компании двух бойцов ОМОНа перелез через разрушенное черно-белое ограждение на краю обрыва и, сказав что-то Герману, скрестил указательные пальцы. Лена поняла, что ее преследователи отъездились навсегда.
Через
Любовь Степановна захлопотала около Лены.
— Что же это такое приключилось? Герман словно реактивный умчался, даже не объяснил, что к чему. Верка! — сердито окликнула она дочь. — Куда ты подевалась? Звони в больницу, надо Еленину голову посмотреть, пусть подъедут.
— Да я уже позвонила, будут здесь минут через пять. — Верка оглядела подругу. — Чувствую, крепко тебе досталось! А с отцом и с директором что случилось? Несчастный случай? Я попыталась у Германа узнать после того, как его Остапенко вызвал, так он на меня наорал как бешеный…
Лена зажала виски руками:
— Веруня, пожалуйста, дайте мне немного отдышаться. Голова прямо раскалывается. Мне бы сейчас помыться, переодеться и хотя бы пару часов поспать.
Я уже вторые сутки на ногах.
— Сейчас, сейчас, Леночка, — засуетилась Любовь Степановна. — Мы как раз баню протопили, а потом ужинать будем…
— А нельзя ли наоборот, я сначала немного прилягу, а потом поужинаю?
— Смотри, как лучше, — согласилась Любовь Степановна. — Я тебе наверху в мансарде постелю.
Подъехала машина «Скорой помощи», и Лене пришлось выдержать небольшое сражение с поселковой медициной. Ее попытались чуть ли не силой затолкать в «рафик» и отвезти в поликлинику для более тщательного обследования. С трудом Лене удалось убедить их оставить ее в покое до утра.
В бане Верка не переставала удивляться:
— Ведь всего две недели прошло, как мы с тобой последний раз вместе в бане мылись, а ты словно из Освенцима. Тебя что, голодом морили в лесу?
Растирая на ходу засыпающую подругу полотенцем, она продолжала выпытывать подробности, моментально сообразив, что Лена намеренно избегает детального описания их приключений в тайге. Проводив ее в мансарду, она уложила ее на «лежачок»:
— Ладно, поспи пока. Санька мой звонил, к вечеру подъедет. Тоже просил ужин посолиднее приготовить, умотался вконец со своей торговлей.
За столом Саша выглядел не менее усталым и изможденным, чем Лена. Казалось, он никак не мог, досыта наесться. Верка, с любовью поглядывая на! мужа, притворно ворчала:
— Мне твоя коммерция уже поперек горла стоит. Чем дальше в лес, тем больше дров. Раньше день-два — и вся командировка. Сейчас, почитай, недели полторы домой носа не казал.
— Верунчик. — Муж ласково обнял ее за плечи. — Пойми меня тоже, не мог я груз посреди дороги бросить, а грузовик, как на грех, сломался. Пришлось кругленькую сумму за ремонт выложить. Кардан полетел, а это тебе не кошка чихнула.
Любовь Степановна
— А теперь еще и пирожочков отведайте, а то отощали оба, словно по одному лесу друг за другом бегали.
— Не говори, мама! — согласилась Верка и одернула мужа:
— Прекрати вилку в руках вертеть, смотри, скатерть продырявил, все равно больше котлет нет, пироги вон мамкины лопай!
Лена непроизвольно опустила взгляд. Саша с досадой крутанул вилку в последний раз, бросил ее на стол и поднялся со стула. Лена застыла на месте. Она узнала эти пальцы. От ужаса у нее отнялись ноги.
Более всего она боялась, что он поймает ее взгляд и догадается обо всем.
— Вера. — Она сжала руки под столом, напряглась, чтобы невольной дрожью не выдать себя. — Вера, — повторила она и подняла глаза.
Верка с удивлением, а Саша со странной, застывшей улыбкой смотрели на нее. Лена решительно отодвинула стул:
— Ну, хватит, друзья, пора мне и честь знать. Помылась, выспалась, наелась, в конце концов, теперь домой надо идти. Хочу до темноты с Эльвирой Андреевной увидеться, хотя, честно говоря, больше всего на свете этого боюсь. — Лена вздохнула. — Скорее бы уж все выяснилось!
— Ленка, не дури, — возмутилась Вера, — куда ты на ночь глядя?
— Ничего, я с удовольствием по улице пройдусь, а одежду тебе завтра верну.
— Да, это уж обязательно, — ухмыльнулась подруга. — Илька тоже сломя голову домой помчался, даже куртку забыл.
— Вот тебе, мать, и воришка, вот тебе и хулиган, — подал голос молчавший до сих пор Семен Яковлевич. — Ему теперь впору медаль давать, а ведь как только его в поселке не славили.
— Ладно тебе, отец, что было, то было, я за него и Фильку свечку поставлю в церкви при случае. Любовь Степановна перекрестилась. — Это надо же, какая удача тебе, Лена, выпала, что они на том кордоне тебе встретились.
Лена обняла ее, поцеловала Верку в щеку. Повернувшись к Саше, подала ему руку:
— До свидания, Саша! Надеюсь, твой груз не испортился по дороге?
— Вашими молитвами, Елена Максимовна, только ими и живем!
Верка недовольно поджала губы:
— А без вывертов нельзя обойтись и попрощаться по-людски?
Саша пожал плечами и ушел с веранды. Степан Яковлевич проводил его взглядом:
— Ты, дочь, не скажешь, какая муха моего зятя укусила? Добро бы с тобой только цапался, а гостям зачем же свое дурное настроение выказывать?
— Сама ничего не пойму. — Верка огорченно вздохнула. — Слова доброго еще не сказал, а почитай, сколько дома не был.
Лена промолчала. Ей не терпелось поскорее покинуть этот дом, обдумать, что же делать дальше.
Несмотря на то что она проспала более трех часов на Веркином «лежачке», мышцы ног ныли от усталости, к тому же босоножки были на пару размеров больше и постоянно соскакивали с ног. Беспокойство об отце и Алексее не перебило страшное открытие, сделанное ею за столом. Может, она все-таки ошиблась и от усталости ей показалось чертте что? Но сознание оказалось неподвластно и подбрасывало все новые детали: рост, фигура, голос…