Неокортекс
Шрифт:
Он подскочил к столу, впился губами в бутылку воды. Все тело дрожало, руки не слушались.
Сон! Это был сон!
***
Ясон нашел под дверью кабинета коробку с пластинками. Несколько секунд пялился на нее, боясь прикоснутся.
Два года назад какой-то сосунок из отдела подготовки напутал документы при погрузке, и Ясон отправился в межпланетный полет с голым проигрывателем пластинок. Кажется, он никогда еще не был таким злым.
Поставив свежую пластинку Баха, он налил
Ясон отгонял воспоминания о дурном сне. Все это от нервов, думал он. Однажды ему приснилось, что он висит над пропастью, привязанный одной ногой к сухой ветке дерева. Внизу в реке рычат голодные крокодилы. Ветка ломается, и он падает прямо в пасть самому огромному супостату. Ощущения были, словно он попал внутрь мясорубки. И ничего – проснулся и жив здоров. И крокодилов не видел никогда в жизни, а прошло уже не мало лет. Всего лишь сон и ничего больше.
Постучали в дверь.
Ясон удивился. В это время на базе еще ранее утро, а сегодня у всех выходной.
Он поставил шелл проигрывателя на подставку. Музыка затихла.
Опять стук.
– Войдите.
Никто не отвечал и не входил. Ясон разозлился. Все на базе знали, что к нему можно входить без стуков. Ненавидел он эти начальнинские закидоны.
– Кирюха, если это ты балуешься, я пожалуюсь матери, она тебе всыплет.
Тишина.
Ясон потянулся к шеллу чтобы поставить его обратно на пластинку. Снова постучались и на этот раз еще требовательней. Ясон вскочил со стула, подбежал к двери, отрыл.
– Егерь. Ты здесь? Я думал ты улетел вчера!
– С тобой забыл попрощаться, старина.
Они обнялись.
– То-то думаю шуточки в твоем репертуаре, – Ясон хлопнул друга по плечу.
– Косточки зато встряхнул.
– Куда им до встряски… Суставы иногда ломит так, что вою.
Егерь устроился на стул, одну ногу водрузил на вторую.
– Кофе только один сварил, – Ясон поставил на стол чашку. – Пей мой, ни глотка не сделал. Себе сварю еще.
– Пей сам, – Егерь взмахнул рукой, громко зевнув. – Сердце берегу.
– Как знаешь.
Ясон вернулся за стол, отодвинул монитор к краю, чтобы Егеря лучше видеть.
– У тебя вылет на вчера подписан был, – сказал Ясон.
– Ты не слышал? Старик распоряжение прислал.
Ясон пожал плечами.
– Все души остаются на базе до новых распоряжений, – пояснил Егерь.
– Сам Янцыч прислал? Ты видел сообщение?
– Я нет. Геннадьич видел. Прибежал вчера вечером весь белый, руки трясутся. Кого он там видел, старика или помощника какого – черт его знает, но вставили ему люлей серьезно. Наверное, про графики свои пытался загонять, – Егерь усмехнулся.
Ясон взглянул на фотографии на полке. Было их всего две. На одной Мара с девочками, на второй команда миссии. Помимо членов экипажа затесались туда и полётные инженеры, инструкторы, операторы связи – в общем почти восемьдесят человек. Среди них внизу слева стоял совсем неприметный мужчина с седой шевелюрой. Большинство понятия не имели кто он, но каждый знал его имя. Человек, благодаря которому миссия смогла осуществиться. Глава корпорации Томаш Янцыч.
– Странно, что он с тобой не связался, – сказал Егерь.
– Последний раз мы не дружественно пообщались.
– Все равно он в тебя верит.
Ясон покивал, глядя на фотографию. Они были знакомы с Янцычем пятнадцать лет. Друзьями их нельзя было назвать. Они часто спорили, рвали подписанные контракты, клали друг друга проклятиями, а потом вновь жали руки и продолжали работу. Несмотря на свой дурной нрав, Янцыч не изменял главному принципу – доверять тому, кто всегда оправдывает доверие.
– Как считаешь, почему он так взбесился? – спросил Егерь.
– Хочет результат, – Ясон вздохнул.
– Мда. Представляешь сколько миллиардов он ввалил сюда. Мне такую сумму и не вообразить.
– Он понимает, что на тот свет богатства не унести. Так лучше сделать что-то полезное.
– Деньги у него кончаются, точно говорю. Вот и психует.
– Умирает он.
– Откуда знаешь? – Егерь надул глаза.
– Рак мозга. Неоперабельный.
Егерь мотнул головой, будто пытаясь проснуться.
– Фух, сказал ты тоже. Аж передернуло. Так верно получается. Он не хочет умереть пока не узнает есть там кто подо льдом или нет.
Они помолчали. Ясон глотнул кофе. Опять невкусный.
– Он не о себе думает. Боится после смерти совет директоров прикроет нас.
– А как же сын его?
– Неизвестно есть ли у сына яйца. Янцыч его прячет, даже имени его никто не знает.
– Ты же говорил, что видел его.
– Видел пацана какого-то у него в резиденции лет десять назад. Сын не сын, не знаю.
Егерь тяжело вздохнул.
– Возвращайся в команду, – попросил Ясон. – Ты Марику достойная замена.
– Ты меня знаешь. Я птица вольная, летать люблю. А чем робоинженер тебе не угодил? Нормальный парень, вон рыбину какую смастерил. Толковый. Я-то умею в людях разбираться.
– Толковый, да трус. Приходил вчера вечером, просил не отправлять его на буровую. Боится, говорит. Хочет на базе остаться.
– А ты что?
– Не силком же его потащу. От такого толку все равно не будет. Придется помощника твоего забирать.
– Так бери, не даю что-ли. Все равно здесь пока будем. Я с Шаттлом повожусь. Наденьку вон на чашечку кофе приглашу.
– Ты же не пьешь кофе.
– Так и она не пьет, – Егерь расхохотался.
Ясон махнул на него рукой. Упоминание Надежды Вершининой все еще вызывало у него приступ отторжения.