Неолит – не заграница
Шрифт:
– Ты почаще молчи, отец, – улыбнулся Алексей, – потому что наша речь для местных жителей – примерно, что для нас, лай собаки. Не стоит лишний раз пугать людей.
– Однако всё это немного похоже на то, когда я почти тридцать лет тому назад прилетел ночью с твоей мамкой в Сочи. Тебя тогда ещё не было даже в проекте.
Тяжело вздохнув после сказанных слов, словно себе в утешение, и глянув на почти потухший костёр рядом с пещерой, бывший работник шинного завода пошёл вслед за Зуром в своё новое жилище. Все три будущие жены Идущего по следу мирно спали совершенно нагие на большой медвежьей шкуре, рядом
Худая и молчаливая Тау приоткрыла глаза и тихо сказала:
– Наконец-то, к нам пришёл наш будущий муж, Зур, и привёл с собой человека из другого мира.
– Пусть Тау не поднимается с ложа сна до пробуждения Солнечного Бога, – нежно сказал Зур, – и не будит других. Пришедшие сюда сами позаботятся о своём ночлеге. С наступлением утра всё станет яснее.
– А нельзя ли выражаться по-русски? – почти возмутился Владимир Станиславович. – Я, Лёшка, ничего не понимаю.
– Где-то залаял пещерный шакал Жоти, – своеобразно среагировала на речь отца Зура его самая юная жена. – Но Тау ничего не боится, потому что рядом с ней Идущий по следу.
Еле сдерживая смех, Зур провёл отца в дальний угол пещеры и показал рукой на лежак, сооружённый из леопардовой шкуры. Тут и для молодого сыщика места было предостаточно.
Надёжно спрятав автоматы и боеприпасы в расщелинах пещеры, Зур дал понять отцу, что один из автоматов принадлежит ему, но использовать его можно только в целях необходимой самообороны. Принимая это замечание как очередную шутку сына, Владимир Станиславович многозначительно произнёс:
– Какие они у тебя волосатые, шерстяные, эти девушки. Там ведь, даже при ярком свете, не доберёшься до нужного места.
– Спи, отец, и не говори вздора, – возразил Алексей. – Добраться можно до всего, но пока нельзя. Не пришло время. А нам с тобой очень рано подниматься. Пойдём с визитом к вождю. Мы от него очень зависимы здесь. Напомни, чтобы я оставил своим девочкам один батон колбасы… Им достаточно. Я спрятал продукты высоко над головой. Не достанут даже лемминги.
При всём том, что Владимир Станиславович пока ещё воспринимал всё происходящее, как нелепый сон, он моментально уснул. Дали о себе знать за долгие годы накопившаяся усталость и солидная доза выпитого спиртного в мире будущего. «Однако, какая чушь, – уже во сне подумал отец Зура. – Какая дикая нереальность».
Все три будущие жены Зура принадлежали к роду Кра, но не являлись родными сёстрами. Тау по возрасту была почти ещё ребёнком. Идущему по следу очень нравилась её не густая, бурая шерсть на теле и высокий рост. Коротконогая, круглобокая и толстая, покрытая с ног до головы густой чёрной растительностью, небольшого роста, Изр тоже была очень мила. Но больше всех Зуру навилась третья, с серой мягкой шерстью на груди, ногах и руках – Оис. Ни толста, ни очень высокоросла, и если улыбалась, то робко и застенчиво, как и положено девушке.
Пусть Зуру и очень хотелось отдохнуть в просторной пещере, провести время с красивыми молодыми жёнами, поваляться с ними на шкурах, но он понимал, что пока не имеет на это права. Только тогда он переломит бамбуковое копьё о священный камень, лежащий у входа в пещеру, когда его жёны станут настоящими женщинами на горе Ова-Би. Так решил Великий вождь, и Зур с этим согласился.
А ранним утром он с отцом отправился в гости к предводителю племени. Вождь ни чуть не удивился, что Зур явился к нему не один, а с пришельцем из другого мира. Не просто с человеком, а собственным отцом. Нму радовало и забавляло то, что Вла, как он окрестил с лёгкой руки Владимира Станиславовича, не смотря на свой солидный образ оказался на много глупее его самого, поэтому воспылал к нему своеобразной мужской любовью, связанной с жалостью.
Разве не заслуживает внимания чужеземец, который не способен разговаривать на нормальном человеческом языке, том самом на котором ведут беседы даже малые дети Племени Уходящих?
Они долго сидели втроём у входа в пещеру вождя, наблюдали за тем, что происходило на экране монитора дивиди и пили очень малыми дозами водку из небольших каменных чеплашек, такими малыми, что это безумно раздражало Владимира Станиславовича. Поэтому он от нетерпения ёрзал на каменном сидении. И это очень удивляло Нму, а ещё он был поражён тём, что белая жидкость, которую он пьёт, действует на головной мозг даже сильнее, чем могучая трава Таку-Таку.
Но почему-то при этом не появлялся перед ними никто из богов и даже мелких, незначительных, по его представлениям, духов.
– А ни скажет ли Идущий по следу сказать Великому Нму, почему его отцу Вла не сидится на месте? Может быть, Духи Желаний зовут его отдать земле и траве всё лишнее, что накопилось внутри его? – поинтересовался Нму. – Если так, то пусть Вла присядет за куст и сделает своё дело.
– Происходит не совсем так,– спокойно, но с достоинством солгал Зур. – Просто Вла устал уже слушать песни по дивиди. Ему не нравится, как рычат молодые люди на экране, изображая певцов и музыкантов.
– Великий Нму согласен с Вла, и ему очень приятно слышать непонятное слово «дивиди», – кивнул головой вождь, пережёвывая кусок варёной колбасы, немного удивляясь тому, что у «толстой змеи» не имеется внутри ни каких потрохов. – Повелителю племени больше бы понравился рёв диких быков Кун-Гу. На них приятно смотреть.
Добрый и мудрый Нму очень жалел людей далёкого мира, которым приходится наблюдать за всем… не очень понятным. Ведь ещё и слушать приходится… Но вождя, всё-таки, радовало то, что люди из будущего так дики и глупы.
– Зур очень удивлён тому, почему Великому вождю не понравилось пение Гелллы, – Идущий по следу закурил, и остальные последовали его примеру. – Ведь её вокальные… э-э… способности издавать приятные мелодичные звуки радует многих людей.
– Идущий по следу ошибается, – вождь налил себе в чеплашку водки и закусил колбасой, также не расставаясь с сигаретой. – Великому Нму пришлись по вкусу крики толстой и не очень молодой женщины по имени Гелла. Звуки, которые она издаёт из чудесного ящичка, разрывают сердце, потому что они очень похожи на стоны большой лесной птицы Кура-Да. Никому из людей не удаётся так кричать. Именно по этой причине Нму решил взять в жёны Геллу, которая так вот… поёт. Великий Нму будет звать её Пуга.