Неолит Северной Евразии
Шрифт:
Отмечено два уровня залегания керамики, причем для нижнего характерны сосуды со сплошной орнаментацией горизонтальными линиями отступающей палочки.
Для VI слоя получена дата 6660±190 (ЛЕ-1231). Она представляется сильно удревненной.
V слой отделен от VI слоем песка, мощностью до 1 м. В V слое обнаружены 6 очагов, выложенных камнями, и 10 кострищ. Среди находок преобладают отщепы, пластинки немногочисленны. Найдены наконечники стрел треугольной формы с вогнутым основанием, боковые и концевые скребки, вкладыши, обломок долотовидного орудия. Фауна представлена костями косули, лося, медведя и благородного оленя.
Сосуды (рис. 95, 1–4) имели яйцевидную форму с прямым или слегка отогнутым венчиком. На срезе ряда венчиков — треугольные выступы. Такие
В IV слое 5 кострищ, отщепов 72,9 %, пластин — 11,3 % (38 экз.). Найдены отбойники из галек, наковальня для расщепления кремня, треугольные с вогнутым или асимметрично-выпуклым основанием, а также черешковые наконечники стрел, боковые и концевые скребки, нож, проколки, топор и тесло из кремнистого сланца. Фауна представлена костями косули, лося, благородного оленя.
Внешняя поверхность керамики IV слоя гладкая и орнаментирована оттисками гладкого шагающего штампа. Такие отпечатки есть и на внутренней стороне. Восстановлен сосуд параболоидной формы. Верх его украшен оттисками изогнутого штампа, образующими ромбы, нижняя часть покрыта «шагающими» оттисками того же штампа. Черепки трех сосудов сохранили части узоров, выполненных прочерченными линиями или оттисками зубчатых штампов.
Сопоставление стратифицированных типов керамики на рассмотренных поселениях позволяет прийти к ряду выводов.
Самым ранним типом керамики является сетчатая, залегающая над слоями финального мезолита. Ее появление датируется V тысячелетием до н. э. Эта дата основывается на радиоуглеродных определениях, полученных для VIII, мезолитического, слоя Казачки 6830±210 (ЛЕ-1227) и VI слоя Горелого Леса 6695±50 (Ri-50).
При лепке горшков этого типа употреблялись мелкоячеистые сетки. В процессе керамического производства сетка служила каркасом, на который налеплялась глина. Отличие этой своеобразной технологии изготовления керамической посуды от методов, применявшихся в Западной Сибири и Забайкалье, позволяет предположить, что Восточная Сибирь была одним из первоначальных центров изобретения такой посуды. Не исключено, что сама идея обжига керамики могла быть заимствована из соседних регионов. Появившись в южной части Восточной Сибири, сетчатая керамика быстро распространилась и в IV тысячелетии стала изготовляться по всей Восточной Сибири и даже на Чукотке. Поскольку ее распространение шло в среде населения, имевшего культуру мезолитического облика, и каменный инвентарь раннего неолита сохранил многие черты предшествующих культур, то зачастую только наличие сетчатой керамики служит признаком, отличающим ранненеолитические памятники от мезолитических.
Сетчатые горшки с прямыми венчиками типичны для китойской и исаковской культур.
В районе, прилегающем к Байкалу, как показывают находки из X слоя Улан-Хады, горшки с отпечатками сетки приобретают усложненные формы венчиков, и развитие сетчатой керамики приводит к появлению горшков, украшенных налепными валиками (находки в Малой Лударской пещере на западном берегу Байкала). Такая керамика стала характерной для ранненеолитической сыалахской культуры Якутии.
Другой линией развития сетчатой керамики стало появление сосудов с гладкой поверхностью, иногда сохраняющих следы заглаженной сетки. Такие горшки характерны для серовской культуры, на ранних ступенях развития которой продолжали употребляться и горшки с незаглаженной сеткой.
Вариантом гладкостенной керамики являются горшки улан-хадинского типа, украшенные пунктирным орнаментом и иногда валиками. Такая керамика выделена по находкам в IX слое Улан-Хады. Кроме берегов Байкала и Ангары, она обнаружена и на стоянках Верхней Лены (Зубков, 1982). Представляется возможным связывать ее с поздним этапом развития серовской культуры.
В качестве позднего аналога улан-хадинскому типу керамики может рассматриваться керамика V слоя Казачки, которая имеет следы выбивания рубчатой лопаткой, что сближает ее с керамикой глазковской культуры.
Как установлено по материалам Ташкинэ II, сетчатая керамика уже в раннем неолите сосуществовала в окрестностях Байкала с керамикой, изготовленной при помощи выбивания сосудов лопаткой, обмотанной шнуром. Керамика со шнуровыми отпечатками является наиболее ранней в Забайкалье. В развитом неолите она широко распространяется в бассейне Ангары и достигает Енисея. Вместе с сетчатой керамикой она оказалась в X слое Улан-Хады, в VI слое Горелого Леса и в VII слое Казачки. В VI слое Горелого Леса она представлена хайтинским типом, который встречается и на Верхней Лене на поселениях Макарово 1, Усть-Ямная, Поповский Луг (Зубков, 1982а, б). Наиболее вероятной датой бытования этой керамики является вторая половина IV тыс. до н. э.
В слое X Улан-Хады шнуровая керамика представлена горшками, которые, вероятнее всего, послужили основой для возникновения керамики посольского типа. Последняя залегает выше, в слое IX Улан-Хады. Она же представляет, по-видимому, шнуровую керамику в слое VII Казачки.
Для посольской керамики, найденной в слое III-Б поселения Няша, расположенного на правом берегу Енисея ниже г. Красноярска, получена радиоуглеродная дата 4080±60 (ЛЕ-1415), т. е. она относится к концу III тыс. до н. э. К тому же тысячелетию позволяет относить посольскую керамику и дата слоя VIII Улан-Хады, под которым она залегает. На стоянках Окуневая III и IV, раскопанных на восточном берегу Байкала, она лежит ниже керамики бухусанской культуры, датируемой второй половиной III — началом II тыс. до н. э. (Горюнова, Лыхин, 1985). Поэтому представляется возможным определять время существования посольской керамики первой половиной — серединой III тыс. до н. э., учитывая, что подобная посольской керамика белькачинской культуры Якутии существовала на протяжении всего этого тысячелетия.
Посольская керамика встречена на целом ряде памятников от восточных берегов Байкала до Среднего Енисея, а также на Верхней Лене и на стоянке Байкит 3 в среднем течении р. Подкаменная Тунгуска. Ареал ее включает территорию, на которой выделены памятники серовской культуры, синхронной бытованию посольской керамики. Посольскую керамику следует считать принадлежащей особой культуре, хотя пока мы еще не можем выделить специфический для нее набор каменного инвентаря и не имеем погребений, которые могут быть с ней связаны. По-видимому, эта культура сформировалась на основе хайтинской группы памятников на территории восточного Прибайкалья, откуда ее носители и распространились на запад.
Над посольской в VIII слое Улан-Хады залегает керамика усть-бельского типа, выделенная на основе материалов слоя II-А поселения в устье р. Белой (Савельев, Медведев, 1973). Усть-бельская керамика представлена параболоидными гладкостенными горшками с параллельными зигзагообразными линиями отступающей палочки на тулове и гребенчатыми отпечатками по внешней и внутренней стороне венчика. Вместе с ними найдены гарпуны с зубцами по одному краю и уступом для привязывания линя и нефритовое тесло. Аналогичные по форме орудия встречены в глазковских погребениях. Стерженьки рыболовных крючков Усть-Белой занимают по форме промежуточное положение между китойскими и глазковскими. В Улан-Хаде есть экземпляры горшков, очень близкие сосудам устья Белой, но они своей шнуровой поверхностью и орнаментальными композициями напоминают и посольскую керамику. У одного горшка есть маленькие сквозные отверстия, как у посольских сосудов. Залегание усть-бельской керамики между посольской и глазковской в Улан-Хаде, ее дата, комплекс изделий, встреченных с этой керамикой на Усть-Бельском поселении, — все это позволяет рассматривать усть-бельскую керамику как одно из связующих звеньев между посольской и глазковской.