Неоновый убийца
Шрифт:
Нелегко?! Да это просто нереально! Да у него такое чувство, будто он разваливается на части! Нет, он уже развалился на части, теперь не соберешь!
Мик встал.
– Оставляю ее тебе. Если посмотришь – отлично. Если нет, я тебя ни в чем не виню. Помни только об одном.
– И о чем же?
– У Маркуса Броуна примерно столько же шансов закрыть это долбаное дело, как у меня – переночевать в Белом доме.
– Ты хочешь, чтобы я сделал это ради нашего коллектива? – фыркнул Мэтт.
– Я хочу, чтобы ты сделал это ради Полли.
«Вот гад», –
4
Игнор столь же губителен, как чувство вины. Он грызет душу, не дает насладиться даже самыми простейшими вещами. Когда произойдет следующее убийство, в том будет только их вина – что не оценили по достоинству изысканнейшее из его творений, не выказали ему уважения, которого он заслуживал!
Вот уже несколько недель он безуспешно ждал отклика. Едва проснувшись, ожидал увидеть аршинные заголовки в газетах, услышать сбивающийся от волнения голос диктора по радио. Ждал не просто коротких новостных сообщений, но и обсуждений своего творчества – может, даже дебатов в парламенте. И что получил? Шиш с маслом! Суки и сволочи, вот кто они все такие! Примерно такие мысли крутились в голове Гэри Фейрвезера, когда он входил в свою святая святых, свой Собор Света.
Каждая из простых беленых стен здесь наглядно иллюстрировала его неуклонное продвижение от талантливого любителя к истинному мастеру своего дела (самые первые, еще по-ученически беспомощные работы остались в Вегасе, равно как и украшенные ими тела). Прототипы для целого ряда куда более экзотических творений купались перед ним в калейдоскопе ослепительного цвета, перемежающиеся хлесткими подписями вроде «Смерть ей к лицу» или «Смотри в оба!», мерцающими всеми оттенками криптонового зеленого и желтого.
При виде всего этого буйства света и красок Гэри даже не верилось, насколько далеко он продвинулся с тех далеких времен, когда ему буквально неделями приходилось осваивать даже самые элементарные приемы своего ремесла. Да, на его пути были не только розы, пришлось и пострадать – порезы, ожоги, волдыри на коже… Но при всем этом каждое из его творений начиналось с одного и того же – скромного карандашного наброска, и заканчивалось в точности тем же самым, что и всегда, – мертвой женщиной и ее именем, выведенными ярко мерцающими неоновыми трубками. Ну что может быть эффектней такого финального аккорда?
Сама собой вдруг припомнилась глупенькая бедняжка Вики. То есть, наверное, на самом-то деле ума ей было не занимать, учитывая направление ее деятельности, но все-таки насколько она оказалась наивной, насколько, блин, бесхитростной!
Полная сладостных ожиданий, поначалу Вики очень удивилась и растерялась, а потом пришла в полнейший восторг. Он более чем сойдет в качестве альтернативы, говорили ее глаза. «Еще бы», – подумал Гэри, припоминая ее густо накрашенную мордашку, обрамленную соломенными локонами, и здоровенные кольца, более уместные в ушах ярмарочной гадалки. Потом стаканчик-другой-третий – «Для храбрости», – прощебетала она. Рискованность ситуации ее явно заводила, только вот риск заключался вовсе не в том, о чем она думала. Судя по тому, как она беспомощно заметалась, когда слишком поздно осознала, в какой действительно опасности находится, выпила Вики явно недостаточно.
Примерно такая же история вышла со спортивной крепышкой Ванессой, накачанной
Настроена она была весьма игриво, припомнил Гэри, хоть и пришлось, как истинному джентльмену, помочь даме выбраться из канавы, в которую ее только что стошнило. Повезло еще, что можно было хвататься прямо за голое мокрое тело, поскольку, как и Вик, в одежде Ванесса исповедовала стиль «плевать я хотела на гипотермию». Она была дико благодарна и даже пыталась его соблазнить – вплоть до того самого момента, как он перешел к решительным действиям и наступила мрачная действительность. Прикрыв глаза, Гэри представил себе ее симпатичное округлое личико, копну светлых волос и эти влажные доверчивые глаза.
Так называемые эксперты уверяют, что на пороге насильственной смерти организм реагирует по принципу «бей или беги». Черта с два! «Бойся» и еще раз «бойся» – вот как он реагирует, по личному опыту Гэри. Еще раз представив себе тот упоительный момент, когда огонь Ванессы угас и душа ее отлетела прочь, он опять испытал небывалый кайф.
Ну-с, пора набросать следующую композицию. Создание очередного шедевра с нуля – всегда очень волнующий момент, приятное замирание сердца. Вытащив из обширного набора карандаш с маркировкой «6 В» и пожевав кончик (ужасная привычка, он в курсе), Гэри широким взмахом руки нанес первую линию, закруглил. Идея уже полностью оформилась в голове, и она была просто великолепна.
Через несколько штрихов он сделал паузу, грызя кончик карандаша. Да, скоро вся эта паутина линий будет трепетать, пульсировать и ослеплять своим блеском. На сей раз они его не проигнорируют.
5
Ни крови. Ни веревок с наручниками. Ни обмена телесными жидкостями.
Прежде чем шагнуть прямиком в ад, Джексон включил свой лэптоп, открыл выписки из дела, которые он потихоньку сохранил, и обратился к самому началу расследования. Взбодрившись двумя колбами крепкого кофе и полностью вырубив отопление, почувствовал себя получше. Вроде уже не такой пьяный, вроде мозги встали на место. Это его территория, и он с ней хорошо знаком. И терять ему уже нечего.
Методичное изучение материала подтвердило то, что он уже знал: у Неона не было каких-либо особых физических предпочтений, когда дело доходило до выбора жертвы. Цвет волос, рост, вес, наличие родинок или шрамов – ничто из этого не имело значения. Единственная общая нить: все были успешными, платежеспособными, независимыми женщинами чуть за тридцать. И да – все они были белыми.
Повторное изучение мест трех первых преступлений подтвердило, что Неон не паниковал, гордился своим «искусством» и озаботился тем, чтобы унести с собой орудия своего ремесла, включая удавку, которой душил своих жертв. Парень явно знал, как работают криминалисты. И публичные места выбирал по той причине, что его ДНК должно было надежно перемешаться с ДНК сотен остальных людей.