Неоновый убийца

Лок Дж. С.

Только вот с Полли все вышло несколько по-другому.

Джексон осторожно глянул на флэшку, оставленную Миком. «Загляну в нее через минутку, – подумал он. – Пусть только мозги на место встанут».

Неон оказался редкостным ловкачом.

Бирмингем просто-таки усеян камерами наблюдения, но все же покрывают они далеко не каждую улицу и переулок. Если кто-нибудь по пьяни потеряется, вне зависимости от пола, то действительно может потеряться всерьез и надолго. Широкомасштабная перестройка городских кварталов и порожденный ею хаос тоже только на руку убийце, не страдающему недостатком решимости и воображения. Отсмотрев целую бездну записей, полиция проследила путь Вики Уэйнрайт только до центра, после чего та бесследно исчезла. В случае с Ванессой, судя по всему, Неон использовал ту же тактику, чтобы заманить ее в западню: что проще – подхватить пьяную женщину, делая вид, будто

хочешь оттащить ее от проезжей части и проводить в какое-нибудь безопасное место? Двое свидетелей сообщили, что видели мужчину среднего роста и телосложения с надвинутым на лоб капюшоном, который вез обмякшую в инвалидной коляске женщину в интересующую следствие ночь в сторону площади Столетия. Так и осталось неясным, был ли это Неон и была ли эта женщина его второй жертвой. Вроде близко, совсем близко, но все же ничего конкретного.

А в случае с Джиной Дженкс просто нельзя было представить себе чего-то более публичного и наглого, чем мрачное световое шоу вокруг знаменитого быка, неофициально известного как «Бык-брумми» [11] , а официально – как «Страж». На сей раз Неон бессовестно воспользовался преступлением, совершенным другим человеком.

Джексон еще раз пробежался по записям. За десять дней до обнаружения Джины некий Дэмиен Ли, изрядно нагрузившись «Бакарди» и пивом, намеренно повредил скульптуру, совершив акт вандализма. У него хватило ума сообразить, что бык находится под видеонаблюдением, поэтому предварительно он решил вывести камеру из строя – при помощи лазерной указки, нацелив луч прямо в объектив. Но, как и у большинства подобных гопников, уровень ай-кью у него был невысокий, и ему не пришло в голову, что его уродливая физиономия засветится на камере прямо перед тем, как он успеет ее повредить. После двух предыдущих инцидентов подобного рода пятитонного быка увозили для ремонта, но в данном случае работы проводились прямо на месте. Скульптуру огородили со всех сторон большими щитами, обеспечив Неону великолепное прикрытие, позволяющее без спешки расставить необходимый для постановки реквизит и запитать его от переносного бензогенератора. Женщину, которая появилась с утра, чтобы исправить нанесенные вандалом повреждения, пришлось отправить в больницу Королевы Елизаветы – для оказания медицинской помощи в связи с полученным шоком. Сразу возник главный вопрос: каким образом убийца сумел доставить тело к намеченному месту?

11

Брумми – так называют себя жители Бирмингема.

Следуя распоряжениям Джексона, его группа выяснила, что улицы на этой очень многолюдной торговой территории убираются аж по семь раз в день, и частенько работа начинается в самые ранние утренние часы. Поначалу все подумали, не является ли Неон кем-то из работников службы коммунального хозяйства, имея доступ к спецтранспорту, при помощи которого можно было бы перевезти тело, но опросы тамошнего персонала оказались лишь зря потраченным временем. Еще одна рабочая версия: Неон просто переоделся – скорее всего, просто добыл светоотражающий жилет, что при таких масштабах строительства в городе сделать несложно, – угнал компактную подметальную машину из муниципального парка и с ее помощью незаметно доставил Дженкс внутрь ограждения.

Джексон выпил еще чашку кофе, уже такого же холодного и простывшего, как воздух за окном.

Сам Неон пока что представлялся ему так: одиночка, асоциальный элемент, не исключено, что с проблемами в половой сфере. Одно лишь то, что он не осуществлял проникновение в своих жертв, вовсе не означало, что в его действиях отсутствовала сексуальная составляющая. Тот факт, что он сумел незаметно появляться в выбранных им местах и столь же незаметно покидать их, наводил на мысли о ком-то столь же бесцветном, как химический элемент, который он использовал, чтобы обставлять свои преступления. Увидишь – и сразу забудешь.

Только вот Джексон никогда его не забудет. Прикрыв глаза, он потер веки, из всех сил стараясь, чтобы калейдоскоп причудливых образов не принял реальные очертания.

Сделав глубокий вдох и пытаясь умерить колотящийся пульс, он еще раз вернулся к фактам. Ни на одной из жертв Неона не обнаружили оборонительных ран, и это позволяло предположить, что убийца на вид представляется уязвимым, слабым и безобидным. Женщины так и не почувствовали приближения смерти, пока не стало слишком поздно. Эту версию Джексон принял за основу, он в нее верил и всячески продвигал.

Но что, если он ошибался?

Серийные убийцы далеко не всегда

четко придерживаются одной и той же схемы, как знал Мэтт из заслуживающих доверия источников. Обстоятельства могут меняться, как это произошло в случае с Джиной Дженкс, журналисткой, проводившей свои изыскания далеко за пределами городского центра, но которую Неон, тем не менее, все-таки нашел. Проведя чуть ли не весь день в музее Черной Страны, она посетила паб в Горнале, потом еще один в Типтоне – знаменитый многими вещами, включая разливное вино из крана и расчет только наличными, – и завершила свой обход подобного рода заведений в Олдбери. Джексон мог представить, что могла получить там хорошо одетая женщина из Лондона, пытающаяся выкачать информацию, – в лучшем случае косые взгляды и «Пить-то будете?» от местных завсегдатаев и барменов. Если вообще сумела разобрать, что ей говорят, для начала. Сам он родился в Пенне неподалеку от Вулверхэмптона, и даже у него бывали затруднения, когда приходилось опрашивать публику в тамошних краях. Настроена та изначально подозрительно, а полицию и вовсе встречает в штыки, даже если речь идет о серийном убийце. Если кто-то что-то и знает, то ничего не скажет.

А вот специалисты, работающие в области световой рекламы, оказались более словоохотливыми. Согласно их мнению, Неон – весьма квалифицированный стеклодув, достигший настоящих вершин своего ремесла. На вопрос, долго ли требуется учиться, чтобы достичь такого уровня, обычно отвечали, что лет восемь-десять, так что Неон либо занимался этим профессионально, либо был любителем с уникальным талантом. Вроде бы зацепка – ан нет. Ну, по крайней мере, не такая зацепка, которая реально куда-либо привела. Еще большим разочарованием оказался криминалистический анализ самих стеклянных трубок, который абсолютно ничего не выявил.

Другая серьезная линия расследования сосредоточилась на том, каким образом Неон транспортировал с места на место свой довольно громоздкий реквизит. Ясно, что не на автобусе. Скорее всего, у него был фургон. А искать непонятно какой фургон в Бирмингеме – это все равно как искать какую-то определенную кружку в пабе. Но и это было проделано. Записи с дорожных камер прогнали через систему распознавания автомобильных номеров, пытаясь обнаружить совпадения и закономерности. Ничего это не дало. Плюс к настоящему моменту расследование буквально тонуло в данных, сгенерированных из сотен телефонных звонков, включая звонки от психов и фантазеров. Но чем больше такой шелухи они отсеивали, тем больше ее появлялось, вставая перед ними, словно зомби из сериала «Ходячие мертвецы». Нажим большого начальства, нетерпеливые местные члены парламента, пресса и перепуганная публика заставляли Джексона и его группу работать круглые сутки. Любые связи между жертвами, тонкие и не очень, в попытках обнаружить какие-то общие знаменатели, никуда не вывели. Словно абсолютно всё ополчилось против них – и не в последнюю очередь сам город, с его яркими огнями и уличным движением, толпами людей и анонимностью, – поэтому моральный дух в группе заметно упал.

Джексон огляделся по сторонам. Он окончательно застрял и сознавал это. Утро плавно перетекло в день. Пора со всем заканчивать. Прежде чем окончательно потерять веру в себя, он подхватил флэшку и вставил ее в лэптоп, чувствуя себя трезвым как стеклышко. Сейчас это было надо, хотя притупившаяся было беспросветная тоска навалилась на него с новой силой.

6

Айрис чувствовала себя паршивей некуда. После часа с мистером Гадженом и десяти минут в аптеке – «Этих лекарств сейчас нет, не зайдете попозже?» – она вновь села за руль и отправилась прямиком в Кингз-хит. Вернуть машину она уже опаздывала, но после такого утра ей было на это совершенно наплевать.

Не имея привычки накручивать себе лишнего, Айрис оглянулась на прожитую жизнь трезвым взглядом умирающего. Она не боялась парня, который пытался изнасиловать ее в детдомовские времена; того мужика, который подрядил ее распространять наркотики, когда она была ребенком; ту мутную тетку, которая пыталась (и обломалась) определить ее на панель в ту самую секунду, как система соцобеспечения дала ей пинка под зад. Стукачи, воры, насильники и наркобароны (низшей лиги, никаких вам международных игроков) никогда ее особо не пугали. Она не боялась оказаться бездомной, спать под открытым небом, не боялась города или улиц. «Разберемся!» – вот ее главный девиз. И Айрис разбиралась. Она гордилась своей способностью к выживанию, но все же не была столь уверена, что ей по зубам сценарий, нарисованный мистером Г., и чуть ли не впервые в жизни ощутила укольчик того, что можно было бы назвать страхом. Такая вот ирония ситуации.