Неосновной инстинкт
Шрифт:
– Меня пугает уже одна попытка представить тебя в положении, - покосился на неё Ёнгук. – Ты не будешь, как эта баба из фильма про вампиров жаждать крови, вопреки тому, что раньше её боялась?
– Не смешно, - поставила она опустевший бокал на подоконник.
– Хим, если Шилле от этого настолько тяжело, - мужчина одобряюще покивал. – Расскажи. Так будет лучше.
– Я боюсь, что её переживания только увеличатся… Не хочу заставлять её жить в тревоге.
– Тут не так много вариантов, как поступить иначе, - адвокат выдохнул. – Либо ты оставляешь её, либо ты оставляешь золотых, либо она знает обо всём и беспокоится. Что-то подсказывает мне, что ты кроме третьего ничего не выберешь.
– Ты прав. Я
Сольджун дошёл до Шуги и, пожав ему руку, примостился рядом, поглядев, как тот пьёт пиво, но не собираясь присоединяться. Один из секретов мощного воздействия его ума на других – его трезвость, трезвость мыслей, взгляда. Это не было доказано, но он так чувствовал. Когда у человека есть какой-то талант, он порой осознаёт, откуда он исходит и как действует. Так было и с Сольджуном. В детстве он и не понимал толком, почему иногда его с легкостью слушаются, почему в средней школе учителя, с которыми он вступал в спор, вдруг ставили ему хорошие отметки, почему девочка, которая не обращала на него внимания, вдруг, посмотрев ему в глаза в игре «переглядки», подходила и при всех целовала его, хотя он об этом только тайно мечтал и часто думал. Через минуту она, стыдясь и краснея, убегала прочь, не разговаривая с ним больше, а Сольджун постепенно исследовал себя и приходил к выводу, что цепочка случайностей имеет связь и всё это не просто так. К счастью, полностью уверовался в своих способностях он до того, как их разоблачил ещё кто-либо. А когда его разоблачили, однажды, то он испугался сам, потому что посылать сигналы другим – это весело, а вот слышать чей-то голос у себя в голове – это уже страшно. Гипнотизер до сих пор помнил, как собирался обчистить одну богатую даму с помощью внушения, чтобы она сама отдала ему свой кошелёк, но вдруг услышал внутри себя «нельзя!», и это был не его голос, и даже не совесть. Это был кто-то извне, и когда, напуганный и упустивший жертву для обогащения, Сольджун огляделся и наткнулся на смотревшего на него пугающего высокого молодого человека в кожаной одежде, он осознал, что способностями владеет в этом мире не один. И тот кошачий прищур, остановивший его воровской поступок, привёл его к «золотым», научил хорошему и заставил служить добру, а не беспредельничать, восторгаясь от самого себя. Так Сольджун подружился с Лео, если можно назвать дружбой старшее покровительство воина, вызывавшего восхищение у тогда ещё юного парня. Благодаря тому, что с двенадцати лет занимался дзюдо, Сольджуну довелось провести на Каясан, в школе-монастыре золотых, меньше двух лет, после которых он год странствовал с одним из ранних выпусков Тигриного лога, выполняя особенно трудные задания, в который, как ничто другое, помогало умение Сольджуна и Лео поговорить без слов. Нет, это была не настоящая беседа в прямом смысле. Телепатия – дело тонкое, она как призрачный мираж, сигнал маяка сквозь густой туман, где надо поймать и настроиться, чтобы всего лишь уловить нужное направление. Это очень редко конкретные слова, чаще это просто импульс, двигающий тебя, куда надо. Именно те случаи заставили задуматься о том, что возможности мозга безграничны, и если он может вводить в транс, то, конечно, стоит попробовать научиться и чему-нибудь вдобавок. Среди этого было то, о чем Сольджун намекнул Айли часом ранее. Закрывая глаза и погружаясь в себя, молодой человек думал об определенном месте, или определенной личности, и угадывал, нужен он там или нет. Это не было чтением мыслей – это был интуитивный поток, толкающий, притягивающий, не шепчущий, но сообщающий. Передавать свои мысли он пока не научился, а, может, и никогда не научится, но, по крайней мере, реагировать, как антенна, на зов тревоги, он умел.
– Юнги, - не глядя на него, заговорил Сольджун. – А у тебя был когда-нибудь страх разучиться что-нибудь делать?
–
– Не так радикально… допустим, ты научился искусству боя, у тебя ведь уже третий тан, так? И вдруг ты забываешь, как это делается, становишься беспомощным.
– Ну, не хотелось бы, - мотнул головой в бок Шуга, цокнув языком. – Я и так в целом не отягощен даровитостью, куда мне ещё вниз падать?
– А если бы оказалось, что потеряешь способность, если влюбишься? Или переспишь с кем-нибудь?
– Это вроде истории Далилы и Самсона? Женщины, которым доверяешься, лишают тебя силы? – Сольджун кивнул. – Ты хочешь спросить, что бы я выбрал? Остаться при своём или поддался бы искушению?
– Да, если ты чувствуешь, что можешь в омут с головой, но есть ещё шанс остановиться… ты бы остановился?
– Не знаю, трудный вопрос. Обычно мне нравятся те, кто мне точно не светит, но я утешаю себя тем, что мне отношений и нельзя, поэтому это вроде как я их всех потенциально обламываю.
– Юнги, я встретил девушку… знаешь, я вроде как с ней уже был знаком, но не близко… и тут вдруг… Она меня поцеловала, - увидев мечтательно-остервенелый взгляд Сольджуна, Шуга засмеялся.
– Ты чего как девственник-то? Тебя впервые как будто поцеловали!
– Да нет, это всё ерунда. Суть не в том. Она это сделала так неожиданно, предотвратив мои обычные фокусы. Никто никогда не додумывался затыкать мне рот в этот момент, и что-то такое вот во мне ёкнуло, словно гипноз обратно вошёл, сам себя же очаровал ею… - Джей-Хоуп постучал где-то найденной ложкой по своему бокалу, оказавшись в центре просторного зала, чем оборвал все диалоги во всех концах и углах квартиры.
– Господа! И дама, - индивидуально поклонился он Сунён. – Вы не представляете, у нас нарисовался очередной идиот! – громко выкрикнул он последнее слово, за что получил легкий пендель от Ёндже. – Ладно, назовём это кандидатом в остепенившиеся. Пользуясь тем, что он у нас «офисный работник», этот засранец Ю решил обзавестись невестой вслед за Дэхёном! У вас тут зараза какая-то что ли? Тогда мы правильно делаем, что валим, ещё не хватало всем подцепить.
– Требуем подробностей! – крикнул Чоноп. – Что за девушка?
– Вы все, наверное, слышали о ней от меня в последнее время, - сказал Ёндже, оказавшись под всеобщим вниманием. – Совершенно случайно столкнувшись, мы оказались связаны общими делами. Я говорю о подруге Рэй – Айли. Сегодня я предложил ей встречаться, и она согласилась, - улыбнувшись, признался Химик друзьям. Между ними никогда не было никаких секретов, а сообщать о вторых половинах было положено хотя бы потому, что обычно они попадали в зону риска, связываясь с золотыми, и остальные должны были знать, за кем особо приглядывать, кого не обижать, к кому не подкатывать. А поскольку бабников среди банды хватало, то обозначить, что девушка занята, было немаловажно.
– Так, что ты там говорил об очарованности? – дослушав Хоупа и Ёндже, попросил о продолжении Шуга.
– Ничего, - поднялся Сольджун, косой улыбкой перечеркнув несостоявшееся откровение. – Глупости всякие в голову лезли. Конечно же, Юнги, мы должны выбирать способности, долг… уметь избегать соблазны, оставаться с холодной головой. Это очень важно.
– Я тоже так думаю, - допив одну банку пива, потянулся за другой Сахарный. – Кстати, ты когда навестишь родину? О тебе спрашивали. Ты же знаешь, для кое-каких дел нужен кое-чей тандем.
– Как только завершим текущее дело, - Сольджун исподтишка указал на Рена. – Наверное, я повезу его домой. Засиделся я тут, пора и повидать родные стены.
Увидев, что уходит Ёнгук, гипнотизер воспользовался организованными прощаниями и выскользнул вместе с ним.
* * *
Дэхён вернулся под утро и, проспав до обеда, умчался по пробуждению на репетиции намечающегося концерта. Вновь оставшаяся одна Рэй, заранее знавшая об этом, ещё накануне, после кино, пригласила Айли к себе, чтобы скоротать время вместе. Подруга приехала с небольшим опозданием, возбужденная и не выговорившаяся с ночи, державшая в себе впечатления от встречи с Сольджуном, которые некому было выплеснуть до этой минуты.