Неоспоримая. Я куплю тебе новую жизнь
Шрифт:
Под лихорадочный взрыв криков, Щукин придирчиво оценил канадца. Тот был сантиметров на пять ниже Егора и, как показало взвешивание, плотнее на восемь килограмм. К чести Дэвиса, большая часть этих килограмм пряталась в мышечной массе. И все же, окидывая его опытным взглядом, Натаныч видел и лишний жир. Залитые мышцы на животе прорисовывались весьма туманно. Поэтому заносчивая улыбка на лице боксера раздражала его. Хотя, не только поэтому.
– Дамы и господа!!! – продолжил конферансье после паузы, и плечи Романа Натаныча горделиво развернулись. – Справа от меня, в красном углу ринга – действующий
Отстраненно Щукин отметил, что болельщики Аравина по крикам и свисту легко одолели сторонников Дэвиса. Приятно радуя глаз и грея душу, густо взлетели их родные российские флаги.
Глаза тренера увлажнились, такую значимость он сейчас в себе ощущал, стоя рука об руку со своим подопечным на начищенном до блеска ринге.
Не стесняясь, горделивым взглядом окинул родимого.
Егор Аравин – свободный и уверенный, как ураганный ветер. Зверь, гуляющий сам по себе. Одинокий волк, которого слишком многие не прочь приручить.
Он точно дышал силой. Люди, оказываясь в более-менее близком контакте с ним, чувствовали это.
Возникало чувство, что сам воздух вокруг Аравина сгущался.
Он не просто волк. Он волчара. Потому что самобытно бесконтрольный. Ничто и никто не способно на него повлиять.
Они провели колоссальную работу перед боем, строго выдерживая режим питания, тренировок и отдыха. Благодаря чему Аравин демонстрировал сейчас отличную форму.
Сто восемьдесят четыре сантиметра мощнейшей физической силы, заключенной в крепкие идеально выточенные мускулы, перекатывающиеся под гладкой кожей от каждого движения боксера.
Определенно, природа наградила Егора Аравина шикарными мужскими пропорциями. Уж Роман Натаныч на своем веку повидал немало спортсменов. Как бы много боксер не тренировался, исходные данные не перепрешь. Можно быть худым, можно быть толстым, можно быть таким же мускулистым. Но идеальные пропорции тела не получить.
Не каждый боксер смотрелся на ринге так же красиво, как это, не напрягаясь, делал Аравин.
И подтверждением его шикарности были блестящие от волнения глаза дамочек в рядах арены и их скандирующее: «А-ра-вин! А-ра-вин! А-ра-вин!». Егор отчетливо знал, что женщины пускали слюни, глядя на него. Но его это мало волновало.
Подняв высоко вверх правую руку в бело-черной перчатке и пружиня ногами ринг, Аравин демонстрировал бодрый настрой на бой. Мышцы на его теле внушительно заиграли, вызывая одобрительные крики болельщиков.
Белые боксерские шорты отлично подчеркивали смуглый от природы оттенок кожи, крепкие мускулистые ноги, мощный разворот плеч, широкую спину, узкую талию и рельефный торс. Не зря Щукин выбрал стилистом для Егора женщину. Она подбирала его костюмы очень тщательно, не взирая на то, что самому парню было наплевать, в чем выступать.
Красивая обертка не так мало значила на ринге. Она демонстрировала прежде всего статус и мировой уровень боксера.
В Егоре не было тщеславия и заносчивости. Может быть, наглость и самоуверенность, но никакой надменности.
Сегодня Щукин волновался чуть больше, чем обычно. Еще бы, то единственное поражение в профессиональной карьере Егора Аравина было полтора года назад. На этой арене. И уложил его тот же Лиам Дэвис. Тогда новости о сестре внесли сумятицу в голову Аравина и сбили напрочь всю концентрацию. Он просто пропускал удары. Держался до конца, но судьи присудили Дэвису техническую победу по очкам.
Переживал Натаныч. Не знал, выдержит ли психологически этот бой Егор. После смерти Алисы у Аравина бывали такие приступы мертвецкой мрачности, в которые никто не пробивался. Даже Роман Натаныч, знавший его столько лет. Сердце старого тренера скрипело от беспокойства за Егора. Только последние десять месяцев жили и тренировались более-менее спокойно.
До этого режим Аравина был подобен смертоубийству. Ни себя, ни противников не жалел. Угрюмый, замкнутый, молчаливый. Упивался по страшному. Зато тренировался как проклятый. Откуда только силы брал?
По мнению Романа Натаныча, Егор Аравин – прирожденный боец. Сила и мощь в нем бурлили изначально. Годами тренировок он только оттачивал и усиливал свое умение.
Быстрая реакция еще одно преимущество, дарованное Аравину свыше. Словно два верных ангела, оседая по плечам этого отчаянного боксера, смягчали, предостерегали заблаговременно, уводили от опасности.
– С Богом, сынок! – Щукин похлопал подопечного по плечу и отступил, уходя с ринга.
С первым ударом гонга Аравин абстрагировался. Хорошо понимая настоящие причины того поражения, сейчас он пытался воспринимать ситуацию отстраненно. Концентрируясь исключительно на туше соперника.
Это просто бокс. И сейчас все бойцовские рефлексы автоматически срабатывали в нем. Пружинистое движение вперед и молниеносный кросс пронеся через левую руку Дэвиса настигая скулу. Место, которое было идеально открыто для удара.
Точный рывок Аравина раззадорил Дэвиса, и он принялся активно наступать. Боксер славился хорошей скоростью при своем немалом весе. Но и Егор умел двигаться быстро, бить жестко, поражая цель молниеносными ударами.
Егор знал многие фишки Лиама Дэвиса очень хорошо. Он наперед знал, что будет делать канадец. У Аравина была отличная особенность: он надолго запоминал каждого своего соперника. Сканировал тактику и поведение. Знал, что может вывести его из себя, нарушая тем самым боксерскую концентрацию. Еще пару минут назад не помнил всего этого настолько точно, но видя соперника снова в действии, буквально чувствовал его. Двенадцать раундов боя полтора года назад не прошли даром.
От ощущения полного дежавю хотелось рассмеяться.
– Молодец, дорогой. Молодец! – похлопывал его по плечу Роман Натаныч в перерыве. – Не расслабляйся только. Он быстрый боец.
– Знаю, Натаныч, – отпивая из бутылки, кивнул глазами Егор. – Я сделаю его.
– Так уверен? – машинально протер лицо подопечного белым полотенцем.
– Абсолютно, – кивнул Аравин.
– Ну, с Богом, Егорушка! – вставляя капу, напутствовал тренер.
Вставая перед своим противником, Егор действовал уверенно и слажено. Не пуская в голову ничего, кроме бокса. За отведенные три минуты стремился нанести противнику максимальный урон.