Неоспоримая. Я куплю тебе новую жизнь
Шрифт:
И приходил в ярость от Стасиной затеи... И руки тряслись от желания обнять.
Как ей объяснить? Хочу, но не могу – звучало смешно, неестественно, скупо.
Девчонка же демонстративно скрестила руки на груди, что, должно быть, означало, она готова выслушать все, что он хочет ей сказать. Однако он знал, что Заноза храбрится.
Ее глазищи были широко распахнуты, а губы подрагивали. Ей наверняка было, что сказать. Стасе всегда есть, что сказать. Только она уступала сейчас, давая возможность ему начать этот мучительный для них обоих разговор.
– Ты, бл*дь, понимаешь, что делаешь? – все еще сохраняя дистанцию между ними, грубо спросил Егор.
– А ты?
Аравин не знал, какого ответа от нее ждал. Точнее, какой бы его устроил. Но явно не ожидал перевода стрелок. Да он, бл*дь, сам осознавал, какая он сволочь! Только нахр*н ему сейчас не нужны эти угрызения совести.
Мысли и так ходили туда-сюда в голове. Аравин давно перестал быть им хозяином.
– Поиграть захотела? – спросил ледяным голосом, жестко усмехаясь.
Давал понять, что не с тем связалась. Предостерегал в который раз.
«Убегай, Заноза... Не дай причинить тебе вред».
– Скажи спасибо, что не твоими методами! – сердце девушки выпрыгивало из груди, но слова неслись впереди него.
Глаза привыкли к полутьме, и она могла видеть, как черные брови Егора взлетели вверх. Затем он сжал челюсти, ненадолго опуская взгляд вниз. Поднимая, опалил бешеной яростью. Он терял контроль. И Стасе невольно становилось страшно.
– Что ты, бл*дь,...? Что ты несешь?
Она не думала, что ее сердце может биться сильнее, но оно просто панически заколотилось, когда Аравин в два крупных шага преодолел разделявшее их расстояние. Схватил за плечи, больно вдавливая пальцы в дрожащее тело.
Девушка со свистом втянула воздух, и его руки переместились. Все происходило так быстро, что она не успевала полноценно переваривать.
Одна рука Егора обманчиво легко обхватила ее шею. Не сдавливая, просто предостерегающе обволакивая. А другая осталась сжатой в кулак между ними, своей естественной тяжестью надавливая на высоко вздымающуюся грудь Стаси.
Опасно прищурившись, Аравин погладил большим пальцем ее гортань. И все, что она могла ощущать в этот момент, прикосновение его грубой теплой руки к ее коже. Она будто вспыхнула, загорелась. Вся Стася стала словно один большой чувствительный нейрон.
Дрожь пронеслась по ее телу, и, не справляясь с волнением, судорожно вздыхая, девушка отвела расфокусированный взгляд куда-то в сторону.
– На меня смотри! – тут же резко приказал Егор, напрягая пальцы на ее затылке.
Сработало чисто рефлекторно, по-другому даже из чувства страха не смогла бы ему сейчас подчиниться. И когда их взгляды встретились, она задохнулась. От той бури, что терзала его: звериная ярость, сплетенная с дикой потребностью. Сердце в груди Стаси резко подскочило, ударяясь своим хаотичным ритмом ей в горло.
– Не смей, слышишь? – надорванно выдохнул Аравин, с силой стискивая зубы. – Слышишь меня? – сорвался на сиплый шепот, упираясь лбом в ее холодный лоб.
Ее внутренности сначала свело судорогой, а затем и вовсе они совершили какое-то стремительное, но, в то же время, приятное сальто. Все органы – чужеродные, лишние внутри нее в данную минуту.
– Слышу, – в тон ему взволнованным шепотом. Обхватила рукой его затылок. Прижалась еще ближе, нос к носу. Шумно, не таясь, вдохнула его невероятно любимый ею запах, чувствуя, как и он задышал чаще. – Я понимаю твое волнение...
– Нет, бл*дь, ты не понимаешь! – Егор все так же сдавленно шептал, не повышая голоса. Словно их мог кто-то услышать. И от этого срывающегося голоса Стасю скручивало изнутри еще больше. – Потому что если бы ты понимала... ты бы взяла, *б твою мать, гребаную трубку хотя бы раз из тех семнадцати, что я успел тебе набрать! А после... – его рука стиснула ее шею сильнее, и глаза Стаси расширились от этого грубого захвата. – Чем ты, мать твою, вообще думаешь? Ты осознаешь то, что кто-то за тебя... отвечает? Бл*дь... Ты хоть понимаешь, что я... в каком состоянии я целый день находился? Я объездил весь город... Искал тебя. Что мне, бл*дь, было думать, если ты просто пропала на целый день? Эти записки... раз за разом разочарование и... – он отстранился на пару сантиметров, искривил губы в болезненной злобе. Рука тем временем продолжала сжимать ее шею. – Мост... Я убить тебя готов, понимаешь?
– Понимаю, – прерывисто дыша, выдохнула Стася.
Ее вторая рука стремительно дернулась вверх и, дрожа, легла на левую часть его каменной грудной клетки. Сразу же отчетливо ощутила резкое, просто сумасшедшее биение его сердца через стальной корсет мышц.
– Бьется? – с каким-то восторженным благоговением прошептала девушка. – Бьется.
Убийственные, невероятно сильные ощущения наполнили их. Острота, не осознанная разумом, но физически ощутимая. Так не бывало в обычной жизни. Ни у одного из них.
– Мелкая... – судорожно выдохнул Егор, слегка откидывая голову назад в попытке удержать самообладание.
Горячее дыхание неуловимо скользнуло по ее виску, и кожа на нем взялась крохотными пупырышками.
– Что?
– Ничего не может быть, пойми.
Сопротивляясь, Стася решительно покачала головой.
– Все будет. Все уже есть.
В глазах Аравина застыло чистое безумие. Не напускное. Он в реальности сходил с ума. От своей ярости. От безысходности. От болезненной зависимости. Ему больше ничего не надо, только Стася.
Случается ли такое в реальном мире? Оказывается, да.
Егор едва не зарычал, когда Стася, снова надавив на его затылок, приблизилась ближе, и неровное дыхание опалило влажным теплом его губы. Опуская глаза, задышал, как загнанный зверь.
Приоткрытыми губами Стася ловила его дыхание. И Аравин, мучительно морщась от теплой волны желания, устремившейся вниз живота, уставился на рот девушки. Ее губы манили его. Он практически ощущал их тепло на своей коже. Их мягкую полноту. Они такие идеальные. Совершенные.