Неоспоримая. Я куплю тебе новую жизнь
Шрифт:
– Ты тоже изначально не была.
Она напряглась, невольно вспоминая момент их первой встречи. Едкий холодок пробежал по спине Стаси. Сильнее уцепилась в лацканы его пиджака, словно отчаянно пытаясь удержаться в этом мире. Не хотела погружаться в те мрачные дни. Только вот… Окунулась подневольно.
– Ты же тогда купил меня, правда?
Повисло короткое молчание.
Аравин действительно отбашлял папаше Стаси кругленькую сумму. Больше того, по тому давнему уговору некоторая сумма капала этому алкашу ежемесячно по сей день. Егор слышал стеснение в голосе девушки, когда она
– Я не тебя купил. Я новую жизнь тебе купил, – тон его голоса сделался серьезным и каким-то объемным. Обволакивая и заполняя Стасю изнутри, заставлял внимать каждому слову. – Сделал тебя принцессой, сделаю и королевой.
Она порывисто вздохнула, пряча улыбку у него на плече. Неприятные ощущения схлынули, уступая место трескучему волнению.
– Ты побудешь со мной? – тихо спросила Егора. – Хотя бы немного. Пока я не усну.
Не хотела выпускать его из объятий. Нуждалась в его тепле. В силе, что шла от него неуловимыми взору густыми потоками.
– Я останусь до утра, – пообещал Аравин.
Оба замолчали.
Стася словно чувствовала нависшую над ними неопределенность. А Аравин не желал произносить тревожную информацию вслух. Он не представлял, как отпустит ее от себя. Пускай и на конкретный отрезок времени. После трех недель все еще невинных отношений со своей принцессой, больше не мог без нее и дня прожить. Привык касаться ее кожи. Целовать. Держать в объятиях. Слышать ее голос. Смеяться с ней в унисон. Разговаривать. Наблюдать за тем, как сменяются эмоции на ее лице. Как увлеченно она смотрит телевизор, беспрестанно и запальчиво комментируя то, что происходит.
Видимо, кто-то там сверху чертовски обозлился на Аравина и заключил относительно него некий дьявольский пакт. Сначала ему навязали эту сумасшедшую любовь, окунули с головой, позволили вкусить убийственные чувства, а после отдали безжалостный приказ – отступать.
– Стась, – позвал ее напряженным голосом.
– Что? – приглушенно отозвалась девушка.
Отстраняясь, заглянул ей в глаза.
– Знай, чтобы ни случилось в ближайшее время – все липа, чистое надувательство. Реальность здесь, – прижал ее теплую ладонь к области сердца поверх пиджака.
– Что ты имеешь в виду? Я не понимаю… – прошептала Стася, ощущая быстрый и сильный ритм сердечной мышцы.
– На нас обратили внимание.
Короткая фраза. Но такая объемная. Вмиг сковавшая привычную реальность в жесткие тиски.
– Ты меня пугаешь, Егор, – втянула со свистом воздух. – Случилось что-то плохое?
– Нет, – погладил щеку Стаси, в слепом порыве дать ей обманчивое утешение. – Нет, Сладкая. Все хорошо. Просто я должен тебя уберечь.
– От чего?
– От себя.
– Мне не нравится, когда ты так говоришь, – достаточно сердито поведала Стася. – Я не понимаю тебя.
Аравин, привыкший к смене эмоций девушки, неопределенно качнул головой. И снова надавил ее рукой на свое сердце.
– Просто помни, оно твое. Всегда будет твоим.
Стася взволнованно вздохнула.
– Я люблю тебя, – вымолвила она дрожащими губами. – Очень люблю.
То были просто слова. Но для Аравина они чертовски много значили. Каждый раз произнося их, Стася будто землю из-под его ног вырывала. Смещала центр тяжести. Перепутывала орбиты. Это чувство такое невообразимо сильное. Особенно сейчас… в преддверии холодной войны.
***
Благотворительный вечер в поддержку великих спортсменов-инвалидов устроили с тошнотворно-помпезным размахом в олимпийском комплексе «Лужники». С первых минут Аравин ощущал себя, словно обескровленный труп под обзорным колпаком. Добрая половина присутствующих считала уместным подойти к нему и задать какой бы то ни было профессиональный вопрос.
Впервые за долгое время Аравину чертовски хотелось напиться в хлам. Но, батюшки, несмотря на изобилие алкоголя вокруг, спортсмену здесь употреблять не комильфо. Под прицелом утративших мечту всей своей жизни взглядов и шаткий скрип инвалидных кресел удавился бы.
Натаныч скупо потягивая розовое вино, периодически стрелял в сторону Егора и Риты обеспокоенным взглядом. Аравину же не терпелось сдать бывшую подругу в руки тренеру и свалить, куда глаза глядят. А устремлялись они в сторону Рублевки, где спокойно делала домашнее задание его принцесса.
Безусловно, Рита за минувший год ни на йоту не утратила своей красоты. Она всегда, как яркая конфета в фирменной обертке. Этим когда-то и привлекла его. Вот только никогда ее красота по-настоящему не трогала Аравина. А со временем и вовсе приелась.
Сегодня она блистала пуще обычного. Кроваво-алое вечернее платье. Полностью открытая спина. Волосы воронова крыла спадали крупными локонами. В руках поблескивал золотистый клатч, а на ногах в тон ему – такие же вырви-глаз-босоножки.
– Ну, ты и вырядилась, Цыкало, – равнодушно заметил Аравин, щурясь от вспышек камер. – Превзошла саму себя, – на последней фразе – легкая ухмылка, адресованная исключительно репортерам.
– Ты сам сказал «оденься броско». В конце концов, скажи спасибо, что я, не смотря на все, что было, выручаю тебя, – отпивая шампанское, натянуто улыбнулась ему.
В ее отрепетированной позе сквозило явное напряжение. Она не знала, как себя с ним вести. Аравин предельно ясно объяснил, в чем заключалась ее роль, и никаких глупых иллюзий она не испытывала. Но сердце, вразрез здравому смыслу, наполнялось притаившейся тоской по этому мужчине.
– Я смотрю, ты сейчас прям страдаешь от этого.
– Сейчас нет. Позже буду локти кусать.
– Даже так, – сделал вид, что не в курсе.
– Натерпелась я от тебя, Егор. Наплакалась. Сам знаешь.
Сделала большой глоток шампанского. И сразу за ним – второй, такой же жадный. Абсолютно невкусно ощущалось. Даже тошно стало. Видимо, примешались нервы. Но хотелось отогреться, хоть чем-то. Иначе рядом с Аравиным замерзнешь насмерть.