Неоспоримый

Пенроуз Х. Р.

Он заманивает тебя в ловушку.

На меня нахлынули воспоминания об остальном том разговоре. Но, в отличие от прошлого раза, моя рука метнулась вперед, и я схватил; ее за руку. Отплачивая ей за то, что она сделала со мной, я впилась ногтями в кожу. Беременна. Эта мысль заставило меня мгновенно отпустить ее, и я оттолкнула ее и отодвинулась. Ненависть к себе за то, что я поступила так с кем-то, кто носит ребенка, вспыхнула в моем сознании.

Елена споткнулась на каблуках

и ударилась об угол двери. Зацепившись плечом, она упала на землю и с шипением приземлилась на задницу. Ее руки защищающе прижались к животу, и она бросила на меня кинжальный взгляд.

Я была на девяносто девять процентов уверена, что не использовал; столько силы. Не то чтобы это делало то, что я делала, лучше.

— Мне жаль, я не должна была этого делать, — сказала я, и мои слова отдавали пеплом. Но я имела в виду именно их.

Краем глаза я заметила Нико. Он смотрел на нее с беспокойством. У меня перехватило горло.

Нико подошел, чтобы помочь ей. Ей. И подставил мне спину, пока выводил ее из комнаты, оставляя меня в одиночестве.

Я подошла к окну и мгновением позже почувствовала чье-то присутствие позади меня. Хотя расстояние и не касалось меня, оно казалось огромным. Слезы хлынули у меня из глаз и потекли по щекам.

— Теперь, когда Елены нет, я могу говорить более свободно, — мягко сказал Нико.

Его слова угрожали убаюкать меня ложным чувством безопасности и вселить надежду, но на этот раз я знала лучше.

— Тебя никогда не заботило, как ты разговариваешь с кем-то заранее в присутствии других.

— Мы все совершаем ошибки, — ответил он. Моя душа почувствовала удар. — Елена не заслуживала того, как я к ней относился, говорил о ней.

— А я это заслужила?

Моим ответом было молчание.

Его рука опустилась мне на плечо, и оно обожгло. Нико развернул меня и еще сильнее прижал к стеклу, удерживая на месте.

— Спроси меня, кто я такой, — мягко сказал Нико. Но от его тона у меня встали дыбом все волосы на затылке.

Я покачала головой, сцепив руки за спиной.

— Спроси меня, — сказал он более решительно.

Мой голос был мягким, хрупким.

— Кто ты, Нико?

Его ответ был пропитан ядом.

— Я — все и ничто. Мое поведение меняется в зависимости от ситуации. Моя главная цель в жизни — не только выжить, но и процветать на моих условиях. Я буду эксплуатировать всех и вся, чтобы получить от них то, что мне нужно, заставить их доверять мне, а затем я развернусь без угрызений совести и нанесу себе удар в спину, когда их использованию придет конец.

Нико провел костяшками пальцев по моей щеке. Ранее теплый и интимный жест теперь казался ледяным. Я вздрогнула.

Он продолжил.

— Ты так отчаянно нуждалась в этом необычном типе любви, что мне не потребовалось много усилий, чтобы воплотить это и стать тем, чего ты жаждала, — озвучил Нико. — Тебе следовало бы знать, что лучше не связывать будущее

или надежды с человеком, которого они называют Змеем. Это был практически красный флаг, но тебе, похоже, это нравилось.

Он наклонил голову.

— Всегда стремилась спасти других, но никогда себя… неверный шаг.

Мое сердце разорвалось где-то посередине.

— Пожалуйста… Нико, — я покачала головой. — Ты лжешь, так и должно быть.

Он с ухмылкой взял меня за подбородок.

— Ты верила, что это была только ты? — он усмехнулся. — Единственная женщина, которая вызвала мой интерес? Не будь такой наивной.

Мой рот сформировал слова, прося его остановиться, но они так и не сорвались с языка.

— Я получил от тебя то, что мне было нужно.

Он отпустил мой подбородок и отодвинулся от меня, чтобы опереться о стол. Я застыла у окна, уставившись на мужчину, который стал для меня незнакомцем.

— Секс… Это было всем, чем я была для тебя? — я сплюнула. — Я думал… мы… все…

Его брови приподнялись.

— Ты думала о том, что я позволил тебе думать.

Мое дыхание стало прерывистым.

— Когда ты разлюбил меня? — я задохнулась.

— Кто сказал, что я когда-либо это делал?

— Что? — я выдохнула, вытирая слезы со щек.

— Я что, блядь, заикался?

Костяшки его пальцев побелели от напряжения, с которым он сжимал стол. Но он продолжил:

— Ответь мне, скажи, что ты понимаешь, о чем я говорю.

— Я понимаю, громко и ясно.

Челюсть Нико сжалась, он слегка покачал головой.

— Хорошо. А теперь убирайся нахуй из моего офиса и из моей страны, — он мотнул подбородком в сторону двери.

Я моргнула, мой взгляд скользнул по Нико. Мои руки дрожали, а на затылке выступил пот. Темные и безрадостные глубины панической атаки приближались, а мои слезы продолжали литься.

Не говоря ни слова, я оторвала свое тело от стекла и двинулась к двери. Только то, что он сказал дальше, заставило меня остановиться.

— Передай мою благодарность Уильяму и Линде. В конце концов, у них было то, что я искал.

Ужас охватил меня изнутри; я взялась за ручку для устойчивости и повернула.

— Ты не знаешь моих бабушку и дедушку.

— О, но я хочу познакомиться, — Нико провел штангой по зубам. Он усмехнулся, небрежно сцепив руки перед собой. — Семья — это любовь, кровь восторжествует.

Мои брови нахмурились, вспомнив странное поведение Нико, когда он произнес слова, которые мы оба, казалось, понимали.

— И что из этого?

— Им было дано указание покинуть Испанию с контрольным пакетом акций Navarro Industries, если что-то случится с владельцем — моим абуэло, — пояснил он. — На самом деле, им дали список того, что нужно сделать. Уйти — сделано. Изменить свои имена — сделано. Стать призраками — сделано. Направить их внука в спорт, где наши пути пересеклись бы — сделано. Переписать акции обратно на меня — сделано.