Неоспоримый

Пенроуз Х. Р.

— В любом случае… Мне нравится твое платье. Простое, но элегантное. Хотела бы я обойтись платьем в обтяжку, — губы Эллы поджались.

Ее тон был мрачным. На ней было просторное свободное платье, которое подходило к ее соблазнительной фигуре, и я не видела в этом никакой проблемы. Но я слишком хорошо знала, что ваш внутренний голос может быть вашим злейшим врагом, и он быстро заставил вас увидеть себя в невыгодном свете.

Фабиан поменялся с ней местами, так что мы оказались рядом.

— Почему ты не можешь его

надеть? — спросила я, внезапно ощутив желание защитить ее.

Она закатила глаза, бросив на меня недоверчивый взгляд.

— Женщины сорок шестого размера не подчеркивают те области, которые они хотели бы прикрыть.

Я схватила ее за руку, чувствуя молодую женщину, которая ненавидит свое тело, и я ненавидела это за нее.

— Что это в британском размере?

— Восемнадцатый.

Во мне проснулась защитная жилка.

— Послушай меня, Элла. Когда ты представилась, первое, что я в тебе заметила, были твои великолепные волосы, которые мне не терпелось уложить, и блеск твоих глаз. Ваш вес никогда не имел значения.

Инстинктивно я накрыла своей рукой ее руку, надеясь, что она услышит меня, продолжая опускать глаза.

— Ты носишь все, что, черт возьми, захочешь, если это заставляет тебя чувствовать себя хорошо. Больший размер платья не означает, что ты менее достойна, менее красива или менее привлекательна. Число на весах не определяет тебя. Что делает, то в твоем сердце, — я высвободила свою руку из ее, прижимая ладонь к груди. — Самые красивые люди, которых я когда-либо встречала, были совершенно уродливы внутри. Никакое количество потерянного или добавленного веса не могло изменить их индивидуальность.

Голова Эллы повернулась в мою сторону. Она незаметно смахнула слезу из-под глаза. Другие посматривали в нашу сторону, пытаясь понять, что происходит.

— Спасибо тебе, — пробормотала она.

— Никогда не благодари меня за честность.

Я толкнула ее плечом. Я наблюдала, как она взяла себя в руки и сделала большой глоток вина.

— Теперь я понимаю, — пробормотала Элла. Ее охватило замешательство, но она быстро сменила тему.

Мы болтали о пустяках, но я чувствовала себя комфортно в ее присутствии и получала полное удовольствие. Учитывая, что Шивон заняла место на другом конце группы и едва взглянула в мою сторону, я задавалась вопросом, какой смысл было приводить меня сюда.

— Где Матео? — спросила Шивон, повысив голос.

Фабиан и двое его друзей обратили на нее внимание и сердито посмотрели в ее сторону. Еще одна женщина наклонилась и что-то прошептала ей на ухо.

Внезапно Шивон метнула в меня яростный взгляд. Я замерла под ее хмурым взглядом. Это заставило меня понять, что на самом деле я ее совсем не знала.

— Я что-то натворил? —

пробормотала я Элле на ухо.

— Нет, ее просто поставили на место, — ответила она, и глаза ее загорелись

весельем.

— По поводу чего?

— Она заинтересована в моем брате. Шивон знает, что он может для нее сделать, но ей сказали, что его интересует другая. Вероятно, не помогает и то, что он переспал с ней несколько раз, но не позволит этому никуда зайти. Он знает, в чем заключается ее игра, и пока он видит в ней друга, он не исключит ее из круга общения. Но с него, пожалуй, хватит, — она приподняла одно плечо. — Он заслуживает лучшего.

— Вы двое близки?

— Мы приближаемся к этому. В сложной семейной динамике трудно ориентироваться.

— Это чушь собачья, — сказала я, отказываясь извиняться из вежливости, потому что знала, что не каждая семья была так близка, как моя.

У многих были распавшиеся семьи, последствия этого перешли из детства во взрослую жизнь.

Поднос с напитками поставили на стол рядом с тем местом, где мы сидели, и каждый потянулся за своим. Я схватила свежий напиток, сделал глоток и закашлялась. Элла быстро похлопала меня по спине. Почти чистая водка прожгла огненную дорожку у меня в горле, в смесь был добавлен лишь легкий привкус лимонада.

Шивон рассмеялась. Эта женщина провела один восьмидесятый с личностями. Мне это не понравилось, как и коварная тактика. Она знала, что я за рулем, и не хотела пить.

— В чем проблема, Ческа? — она встала и приподняла бедро, ее зеленое платье теперь напоминало мне о грехе зависти. — Неужели то, что мы предлагаем здесь, недостаточно хорошо для тебя? Ты думаешь, что можешь позволить себе лучше?

— Погуляй, Шивон, успокойся, — вмешался Сэм; я узнала его голос по тому кафе несколько недель назад.

— Как ты можешь вести себя по-детски? Я не знаю, в чем твоя проблема. Я ничего тебе не сделал, — я наклонилась вперед, ставя бокал на стол, зная, что через мгновение куплю себе сама.

— Нет, ты этого не делала, — прорычала она, указывая рукой на стакан, который я поставила. — Давай, пей. Докажи нам, что ты не слишком хороша для таких, как мы, что ты заслуживаешь того внимания, которое ты привлекаешь.

— Ты ставишь себя в неловкое положение, — предположил Ксавье. Шивон секунду сердито смотрела на него.

Ее слова не имели для меня никакого смысла, но, что более важно, мне не нравилось давление со стороны сверстников. Это был жалкий ход — намеренно подвергнуть меня остракизму. Я лучше уйду.

Гнев поднялся во мне.

— Из милого человека ты превратилась в стерву. Вытаскиваешь несуществующую проблему из воздуха без объяснения причин? Я бы сказала, что было приятно познакомиться с тобой, но теперь я сожалею об этом.

Я встала, схватила свою сумку и направилась к туалету, Элла следовала за мной по пятам.