Неотразимый бродяга

Дейли Джанет

– Попробую и я поохотиться, пока еще хоть что-то видно. – Идея Руби явно показалась Гаю более заманчивой, чем сон натощак, и юноша, соскочив с седла, стал высвобождать ружье из кожаного чехла.

– Лошадям надо дать остыть и успокоиться, они порядком утомились от дневной жары и погони, – сказал Холт, когда Гай передавал Диане повод.

Холт шагал не торопясь, ведя за собой коня Руби и своего собственного. Диана пошла за ним следом, сжимая в руке уздечки трех других лошадей. Они неспешно совершали

один широкий круг за другим, не особенно удаляясь от устья пересохшего русла. Гай к тому времени уже исчез в сумраке опускающейся ночи, а Руби все еще возился с ружьем, снаряжая его для своей малообещающей охоты.

Нервные и раздражающие слух звуки продолжали доноситься из глубины ущелья. Глухое ржание и встревоженный храп заключенных в своей неожиданной тюрьме лошадей усиливались эхом, метавшимся в непроглядной тьме захлопнувшейся западни. Неистовство и ярость пленников, казалось, наполнили сам воздух запахом смертельной опасности. Диана чувствовала себя настолько подавленной этой атмосферой безысходности, что готова была своими руками разобрать баррикаду и освободить обезумевших от отчаяния пленников. Но здравый смысл удерживал ее от неразумных действий, и она, следуя примеру Холта, изо всех сил старалась сохранить стоическое безразличие к бушевавшим совсем рядом с ними страстям.

Откуда-то из темноты ночной пустыни раздался резкий ружейный выстрел, усиленный отзвуком с близлежащих холмов. Диана невольно остановилась, повернув голову в том направлении. Шедшая за ней лошадь ткнулась теплой и мягкой мордой в плечо девушки. Диана почувствовала, как что-то сжалось в ней от смутного ощущения тревоги, но тут же отпустило, и неспешное движение по кругу возобновилось.

– Интересно, подстрелил ли Гай что-нибудь, – вслух произнесла она, чтобы заглушить неприятный осадок, еще остававшийся где-то в глубине сознания.

– Увидим, когда он вернется к огню, – безразлично откликнулся Холт.

Руби уже сидел у вовсю полыхавшего костра, продолжая подбрасывать в него сухие сучья, когда Гай с видом победителя появился в их маленьком лагере. Он держал за длинные уши тощего кролика, которого поднял высоко в вытянутой руке, явно довольный удачной охотой.

– Все лучше, чем ничего, – признал Руби. – Надо его освежевать и насадить на шомпол. Ты всегда был неплохим стрелком, Гай. Раньше и мне везло чаще, но вот… – он так и не закончил своей фразы, невесело махнув рукой.

– Никогда бы не подумала, что дикий кролик может быть столь желанной пищей. Видимо, это лишний раз доказывает, что я здорово проголодалась, – заметила Диана со смехом.

– Это верно, – откликнулся Гай.

Он бросил на Холта надменный и самодовольный взгляд, ведь ему и вправду удалось сделать то, что отец считал безнадежным предприятием. Между тем тот продолжал невозмутимо строить импровизированный загон для лошадей, полностью игнорируя царившее у огня оживление, словно считая детскую игру Гая в удачливого охотника не заслуживавшей его внимания.

Руби вытащил из кожаных ножен свой тесак. Лезвие ярко сверкнуло в пламени костра. Гай передал ему кролика и двинулся к своей лошади, чтобы убрать ружье в чехол. Его вид несколько поблек, а осанка утратила победоносность, ведь юноша так и не дождался признания от всецело поглощенного своим занятием Холта. Постепенно звуки, доносившиеся из расщелины, поутихли, недавняя паника улеглась, и теперь были слышны лишь несмолкаю-щий перестук копыт и беспокойное фырканье лишенных привычной свободы, затравленных животных.

– Ночь обещает быть прохладной, – заметил Гай, останавливаясь рядом с Дианой.

– Да, пожалуй. – Ход его мыслей нетрудно было уловить, и девушка предпочла проявить предельную сдержанность. – Впрочем, костер разгорелся и не даст нам сильно замерзнуть. А благодаря твоей удачливости нам не придется коротать ночные часы в мыслях о еде. Так что, думаю, мы безболезненно дотянем до утра.

Гай уже собирался было что-то добавить, но приближение Холта помешало продолжению разговора.

– Я забираю лошадей, – сказал тот и принял поводья из рук Дианы.

От его близкого присутствия прохлада ночи, казалось, стала еще более пронизывающей. Передавая поводья, Диана избегала даже смотреть на него, поскольку кожей чувствовала, как ощетинился Гай при появлении отца. Как только Холт принял у нее лошадей и отвел их подальше, она резко повернулась лицом к жарко пылавшему огню.

– Пожалуй, мне следует помочь Руби с кроликом, – заметила Диана наконец ледяным тоном и нехотя поднялась на ноги.

Гай тут же последовал за ней, подобно верному стражу. Он явно не желал отпускать ее от себя ни на шаг. Кроличья тушка была уже освежевана и выпотрошена, и теперь Руби скупо обмывал ее водой, стараясь одновременно смыть с рук кровь разделанного зверька.

– Поглядеть не на что, – посетовал ковбой, насаживая тщедушную добычу на шомпол.

– Дареному коню в зубы не смотрят, – резонно заметила Диана, принимая шомпол и устраивая его над огнем на уже вбитых в землю рогатках.

Раскатистый грозный храп плененного мустанга, казалось, раздался в тишине ночи прямо за ее спиной. Диана встревоженно оглянулась через плечо и пристально всмотрелась в преграждавший пересохшее устье вал из всякого мусора. Сухие ветви на вершине баррикады подозрительно потрескивали, а песок с глухим шорохом осыпался на жухлые стебли наваленных кучей растений.

– Он все-таки пытается проверить препятствие на прочность, – раздался голос Холта из темноты. – Отгони его прочь, Гай.