Неожиданная встреча
Шрифт:
Нельзя было бежать за ним, напрашиваться на разговор,— тогда мое поведение выглядело бы более чем легкомысленным. В таком случае моя настойчивость наводила бы на мысль, что я мелкая шантажистка, которая хочет погреть руки, используя попавшие к ней чужие секреты и чужое кольцо.
Мой личный розыск закончился ничем.
Придется обратиться за помощью к подполковнику Григорьеву; это значило проявить полную свою несостоятельность, неумение вести подобные дела. Да и подполковник Григорьев мало чем мог здесь мне помочь.
В отчаянии я поглядела в одну сторону, в другую… и увидела Ирину Васильевну.
Она шла
— Гуляете, Евгения Сергеевна? Это хорошо. С молодыми людьми разговариваете… Это кто же там, уж не Владислав ли Витальевич?
— Не знаю… подошел, спросил, который час. Ваш знакомый?
— Знакомый, как же. Встречались. Раньше-то чаще встречались, это сейчас я стала старая да увечная, никому не нужна… Деловой был мужчина, Владислав Витальевич, деловой. Значит, который час, спросил? Так, так… А я вот свежей рыбки купила, сподобилась. Вы когда-нибудь свежую скумбрию кушали? Ну где там, чего я спрашиваю, она же в вашей Сибири не водится. К ужину не опаздывайте. Попробуете, что такое наша черноморская скумбрия.
Ирина Васильевна просеменила мимо.
Владислав Витальевич был уже на другой стороне улицы. Но вот он замедлил шаги, оглянулся вслед моей хозяйке. И только здесь я догадалась наконец, почему он ушел.
Я тут была ни при чем.
Когда Ирина Васильевна скрылась за углом, он повернулся и пошел обратно ко мне. Видимо, он тоже не возражал против конспирации. Если он желает прятаться, значит, у него есть причины на это…
Я уже не смотрела на него, как будто меня ничуть не обеспокоил его уход. Присела на парапет в рассеянной позе скучающей женщины, которая приехала на юг развлечься, оставив дома все правила хорошего тона, и ничуть не будет возражать против новых знакомств.
И тут же немедленно возле меня остановился некто, кругленький, вертлявый, с маленьким ротиком и в кремовых брючках, он уже готовился произнести первую дежурную фразу, но я побоялась, что он спугнет осторожного Владислава Витальевича, и сказала с прохладной выразительностью:
— Проходите, пожалуйста! Если я кого и жду, то не вас.
Он захлопнул свой птичий ротик, сделал ручкой некий неопределенный жест и удалился — этакая кустарная подделка под курортного донжуана.
Владислав Витальевич подошел, пододвинулся поближе, опершись локтями на парапет, рассеянно поглядывая на море. Играть он умел, я уже начала побаиваться, как бы его игра не оказалась лучше моей…
5
— Откуда вы знаете эту женщину? — спросил он.
— Ирину Васильевну? — удивилась я.— Так она же моя хозяйка. Я у нее живу.
— Вы знали ее раньше?
— Откуда? Меня привез к ней шофер, прямо из Адлера. Похоже, он всегда поставляет ей клиентов. Она вам чем-то не нравится?
— Сплетница! — сказал он.— Так с чем вы прибыли ко мне от Светланы Павловны?
Ага, значит, мою причастность к Светлане Павловне он все-таки признал.
— Ни с чем,— спокойно возразила я.— Будет вернее, если вы спросите: зачем?
Он чуть взглянул на меня.
— Хорошо. Зачем?
— Думаю, вам уже известно, что
Моя пауза здесь была естественна, однако он промолчал, предоставляя мне самой отвечать на мои вопросы… Какому святому молились раньше русские моряки, отправляясь в трудное плаванье? Приходилось принять его молчание за утверждающий ответ.
— Она…
И вдруг он перебил меня:
— Можете не продолжать. Я догадываюсь. Я ее предупреждал.
— Она рассчитывает на вашу помощь.
— Вот как? Мы расстались со Светланой Павловной столько лет назад. Я переехал сюда. С тех пор мы ни разу, понимаете, ни разу с ней не встречались.
Это «ни разу!», да еще повторенное дважды, мне уже понравилось.
— У меня здесь семья, Светлана Павловна это знает. Чем я могу отсюда ей помочь, на что она надеется, вы не расскажете подробнее?
Ага! Значит, кое-что его все-таки беспокоит…
Я начала свой рассказ с правды, назвав себя, свое место работы товароведа, перешла на полуправду и закончила настоящей выдумкой, которую мы отработали с полковником Приходько. Собственно, автором выдумки была Светлана Павловна, мы с полковником только чуть-чуть подправили изложение, чтобы оно годилось и для нас. Это был не бог весть какой надежный ход — история с подкупом следователя, но другого повода для обращения к Щуркину у нас не было. «Если он про вас еще ничего не знает,— заключил полковник,— то это сойдет. Ну, а если знает…»
Владислав Витальевич спокойно выслушал меня, поглядывая то на ненастное невыразительное небо, то на такое же море.
— Сколько же она обещала следователю?
Кажется, поверил! Для меня деталь с подкупом следователя казалась самой ненадежной, и тем не менее она сработала и у Аллаховой, и здесь, у Щуркина. Воистину был прав Борис Борисович, что психология у этих людей работает по другой программе…
— Десять тысяч,— сказала я.
— Так много?
— Ну, знаете, дело идет о ее судьбе. Здесь не приходится торговаться, лучше передать, чем недодать.
— И она считает, что я смогу достать десять тысяч рублей?
— Она надеется.
— Почему она не поищет их у своих знакомых?
— Арестовали всех ее знакомых. Даже бывшего бухгалтера Торга и того забрали.
Я закинула этот крючок, чтобы выяснить, как отреагирует Владислав Витальевич — он же видел Башкова не далее как вчера. Но Щуркин, что называется, и ухом не повел.
— Странно,— продолжал он,— почему она так надеется именно на меня. Мы живем с женой на одну зарплату. У нас здесь дочь. Правда, Светлана Павловна изредка посылала дочери денежные подарки…
Что ж, подумала я, настал, видимо, момент выложить единственный козырь, который имелся у меня. Единственный. Если он не поможет, то другого у меня нет…
— Светлана Павловна сказала, что в апреле, когда вы были у нее…
Я остановилась, как бы подбирая наиболее тактичное продолжение разговора, словно решив напомнить ему существенную деталь, о которой я знаю, а он почему-то решил забыть. Ни я, ни полковник, разумеется, не знали, зачем прилетал к Аллаховой в апреле ее бывший муж. Мы предполагали, что она передала ему деньги, предусматривая возможные осложнения с ОБХСС. Но она могла ничего не передавать… И если он сейчас спокойно согласится и скажет: «прилетал, ну и что?» — то, как говорится, крыть нам с полковником эту карту будет нечем.