Неожиданный наследник 4
Шрифт:
Глава 6
Октябрь 1775 года, Санкт-Петербург, Российская империя.
Заседания в узком кругу давно стали традицией. Не вижу смысла тащить в Зимний дворец всех министров, большая часть которых занята работой, далёкими от иностранных дел. Поэтому важные вопросы, касающиеся наших зарубежных «друзей», я обсуждаю с главой МИДа Голицыным, министром торговли Минихом, вице-канцлерами Бекетовым и фон Мозеном. С учётом того, что двое последних отвечают за финансы и экономику империи, то из важных чиновников не хватает только главы оборонного ведомства Петра Панина. Но мы пока воевать не собираемся. Вернее, усиленно готовимся к новой кампании против османов, делая это максимально
Кстати, войска под командованием Суворова, недавно начали покидать Силистрию, так как султан заплатил контрибуцию. Для этого потребовались многочисленные переговоры, открытое давление французского посла и намёки его английского коллеги, пытавшегося сильнее запутать ситуацию. Но я стоял, как скала, не меняя первоначальных требований — сначала деньги, затем освобождение оккупированных территорий. И знаете, подобная тактика оказалась выигрышной. Иностранцы давно обвиняют меня в скупости и даже мелочности. Привыкли паразиты использовать чувства моих предшественников, игравших в благородство за счёт России. Английская и французская пресса не стеснялась, поливая меня грязью и обзывая мелким лавочником. Но именно жадность оказалась для них понятнее. Ведь европейцы сами алчны до неприличия и смогли оценить похожую политику.
А может, помогла бомбардировка Константинополя с захватом всех османских судов, идущих в столицу Порты? При этом удар наносился с двух сторон. Морейские пираты не отказали себе в удовольствии захватывать караваны, везущие продовольствие в Константинополь из Египта. Результатом подобных действий явилась паника в османской столице. Ведь безалаберные магометане так и не удосужились укрепить город с севера, часть которого сжёг русский флот. Плюс над огромным полисом нависла угроза голода. В общем, мы получили свои деньги, ещё неплохо заработали на захваченных судах. Не знаю, что сейчас представляет собой экономика Порты, так как султан до сих пор воюет с Персией. Плюс внутри страны не затихают волнения и восстания, даже в магометанских областях. Налоговые откупщики и собственные чиновники, более похожие на разбойников, довели народ до состояния бешенства. Если бы не вливание французского золота, то наш давний враг мог рухнуть под грузом внутренних конфликтов. Ничего страшного, мы не торопимся и готовимся.
— Как вы и предполагали, восстание в английских колониях началось в середине весны, — начал доклад Голицын, бросив на меня странный взгляд, — Второй Континентальный конгресс постановил создать собственную армию, командовать которой будет некий Джордж Вашингтон. Далее, фактическое правительство колонистов объявило Британии войну. Мятежники не стали тянуть и уже начали действовать, осадив крупнейший город Новой Англии — Бостон. И это ещё не всё. Только что получены сведения, подтверждающие поход колонистов на Квебек. То есть восстание перекинулось на земли, населённые французами с лояльными им индейцами. Что выводит конфликт за рамки обычных волнений, ранее происходивших за океаном.
Признаюсь, я не знал всех подробностей будущей войны. Майор посвятил меня в основные детали, а далее пришлось действовать самому. Голицын сильно удивился, когда я приказал отправить агентов за океан, установив с ними постоянную связь, хоть и через Лондон. Главное — получать сведения о происходящем от нашего человека, пусть с опозданием.
— Братания и Франция как-то отреагировали на происходящее?
— Удивительно, но и здесь вы тоже оказались правы, — Голицын с трудом сохранял спокойствие, не понимая, как мне удаётся угадывать будущее, — В метрополии просто не осознали опасность происходящего. По крайней мере, британский парламент ещё не обсуждал отправку дополнительных войск, которые требует генерал-губернатор колонии. Во Франции похожая история. Похоже, в Париже ещё не поняли важности действий колонистов, и будущие трудности Лондона. При этом мы осторожно поделились сведениями о происходящем с нашим человеком во французском секретариате по иностранным делам. Впрочем, он и ранее предупреждал главу о необходимости помощи повстанцам. Думаю, французы должны отреагировать в ближайшие месяцы. Но у них сейчас хватает своих сложностей.
Увидев мои вздёрнутые брови, Дмитрий Алексеевич сразу пояснил.
— Прошлогодние волнения бедноты, начавшиеся в Дижоне, дошли до Парижа, западных провинций, а теперь перекинулись на восток с югом[1]. Правительство Франции вовремя не обратило внимания на неурожай 1773 года, изъяв зерно с государственных складов для свободной торговли, без ограничения цены. Одновременно начались перебои с поставкой продовольствия из Алжира, — каждое слово министра являлось бальзамом для моего сердца, — Весной этого года начались нападения на пиратов берберского берега, что звучит странно. Более того, совсем недавно были захвачены или сожжены два крупных каравана с зерном и другой провизией, направлявшиеся из Алжира в Марсель. Наш агент в Мадриде докладывает, что это действия греческих и голландских корсаров, а также тосканского и мальтийского флотов. Только мы пропустили столь важный момент. Вернее, наш человек больше работает по северо-западному побережью Испании, куда идут поставки русских товаров.
Херонимо Гримальди силён! Государственный министр недолго размышлял и воспользовался нашими рекомендациями. Я просто помог ему выйти на морейских пиратов. Однако даже испанцы умеют работать, если припекло. Несмотря на давние противоречия, Мадрид давно сотрудничает с Голландией, даже кредитует это богатое государство. А тамошние каперы с приватирами отличаются абсолютной неразборчивостью в средствах, и готовы воевать хоть за чёрта лысого, лишь бы платили золотом. Именно голландцы присоединились к малабарцам, создав в Западной Индии чуть ли не пиратскую республику, заставляющую платить дань даже англичанам с португальцами. А это дорогого стоит! Вот глава испанского правительства и решил воспользоваться удобным случаем. Ещё надо учитывать экономию от войны чужими руками.
Не знаю, каков будет ответ африканцев, да и неважен он для России. А вот крестьянские волнения во Франции, грозящие перерасти в настоящую войну — весьма приятные новости. Оказывается, любая европейская страна не монолит, и её можно раскачать изнутри. Надо только знать, куда бить. Разведка уже начала претворять мою затею, как подгадить лордам одного дождливого острова. А ведь есть ещё один прожект, запущенный против предательницы, излишне о себе возомнившей.
— Как обстоят дела у нашей царственной сестры Марии-Терезии? — спрашиваю Голицына, едва сдерживая смех.
— Ситуация в Австрии очень напоминает французскую[2]. Власти также не стали реагировать на неурожай и начавшийся голод. А далее трудности стали расти, как снежный ком. Вначале крестьяне просто выбрали делегатов и потребовали их выслушать. В ответ австрийский губернатор казнил народных представителей, но не учёл озлобленности жителей королевства. Сейчас по всей Богемии происходят столкновения крестьянской армии с регулярными войсками, — министр раскрыл папку и достал нужный листок, — Повстанцы разбили два полка в Судетах, после чего Вена начала наращивать свой корпус, окружая восставшие области. Думаю, мятеж продолжится в следующем году, но будет подавлен. Хотя недавно начались волнения в Северной Венгрии и Трансильвании. В первую очередь восстают славяне с валахами. Но есть мятежные области, населённые венграми. Вот более полное описание происходящего.
Дмитрий Алексеевич передал мне несколько листов с текстом, написанным красивым почерком. Кладу документы перед собой и задумываюсь. Я примерно знаю о происходящем, но просто приятно слушать доклад. Чего-то сегодня у меня прорываются излишние чувства, мешающие думать. Просто обидно было получить пощёчины от Австрии с Францией. Потому я и радуюсь их неприятностям. По большому счёту нам нет нужды разваливать лоскутную монархию, французы-то устоят. А ведь ударь сейчас русская армия по Трансильвании, и никто не помешает нам присоединить эти земли или создать независимое княжество. Которое, в свою очередь, станет вечным раздражителем для австрийского императора и стимулом для венгерских патриотов усилить борьбу за свободу.