Неписанная любовь
Шрифт:
Это занимает больше времени, чем обычно, но как только я успокаиваюсь, я снова звоню Рафаэлю. Когда мой звонок попадает на голосовую почту, меня захлестывает новая волна разочарования, грозящая поглотить меня, но я сосредотачиваюсь на подсчете звезд, вытатуированных на моих бедрах.
Как только у меня перестает сбиваться дыхание, я пересылаю своему адвокату сообщения от Авы. Мисс Коппер отвечает мне, что Ава еще пожалеет о том, что сказала это.
Я еще раз пытаюсь дозвониться до Рафаэля, но снова попадаю на голосовую почту. Мне чертовски больно осознавать,
Это страшно — дать кому-то такую власть над моим счастьем. Я знаю, что он стоит риска, поэтому его молчание, когда он мне нужен, слишком ранит меня, но это не мешает мне сомневаться, что такое поведение будет происходить каждый раз, когда мы столкнемся с новой проблемой.
Я молюсь за нас обоих, чтобы этого не случилось, но после сегодняшнего дня я не слишком уверена, и это само по себе пугает меня.
На следующее утро я просыпаюсь с новым чувством надежды. Я могла бы сдаться и повернуться спиной к достигнутому прогрессу, но вместо этого я боролась ради себя. Это было нелегко, особенно когда желание порезаться возвращалось, но мое будущее слишком радужно, чтобы снова потеряться во тьме прошлого.
Поэтому вместо того, чтобы упаковать зеркало обратно в сумку, как я уже делала в прошлом, я выбрасываю его в мусорное ведро, где ему самое место, вместе с надеждой на то, что мы с Авой пройдем через это судебное дело цивилизованно.
Возможно, в этот раз она застала меня врасплох своими обидными сообщениями, но я больше не повторю этой ошибки.
Это я обещаю.
Со вчерашнего вечера я несколько раз пыталась связаться с Рафаэлем, но он не отвечал на мои звонки, хотя вчера поздно вечером прислал мне сообщение, извиняясь за то, что не брал трубку.
Сообщение было пресным, и это сказало мне все, что я хотела знать.
Мое сердце болит весь следующий день и вдохновляет на новую песню, которая начинается с грустного начального куплета, который заставляет Коула спросить, все ли со мной в порядке и в пятый раз извиниться за фотографию.
— Если ты еще раз извинишься, я тебя ударю.
Он постукивает по бугорку на носу.
— Куда угодно, только не сюда, пожалуйста. Моя бабушка и так уже достала меня тем, что я не дал ему срастись как следует.
Я закатываю глаза.
Он вздыхает.
— Я знаю, что не могу контролировать фотографии, но я все равно чувствую себя виноватым.
— Виноватым настолько, чтобы помочь мне закончить эту песню? — я использую ту же логику против него, получая от этого высокого человека, который постепенно превращается в друга, укоризненный взгляд и раздражение.
Мы продолжаем работать над нашей песней, и я отгоняю все мысли о Рафаэле и глупой фотографии папарацци.
К
К счастью, он звонит мне первым, что спасает меня от чрезмерного обдумывания этой идеи. Облегчение бьет меня прямо в грудь, когда на экране моего телефона высвечивается его имя и наша фотография, сделанная на Гавайях.
Несмотря на незрелое желание отправить его звонок на голосовую почту, я сразу же отвечаю.
— Привет. Подожди секунду, — я нажимаю кнопку видеозвонка и жду.
Вздохнув, он принимает запрос, открывая мне вид на свое точеное лицо и пухлые губы, сжатые в тонкую линию.
Я не утруждаю себя любезностями.
— Я так понимаю, ты видел фотографию.
Он молчит.
Я хмурюсь еще сильнее.
— Рафаэль.
— Да, видел, — мышцы на его челюсти подрагивают.
— И что? Ты планируешь срывать на мне злость в неопределенном будущем?
— Нет.
— Ну, судя по тому, как ты отстранился, мне кажется именно это.
Я нуждалась в тебе, хочу сказать я. Ты должен был стать тем, на кого я могла бы рассчитывать, мысленно добавляю я.
Прошлой ночью я чувствовала себя чертовски потерянной, а тебя не было рядом, чтобы помочь мне найти выход из темноты, соблазняюсь признаться я, даже если это приведет к конфронтации с ним.
Он проводит рукой по лицу и ругается про себя по-испански.
— Что ты хочешь, чтобы я сказал?
— Все, что угодно, лишь бы ты не обвинял меня в том, что даже не является правдой.
— Я знаю, что это не так.
— Тогда почему мне кажется, что ты все равно меня наказываешь?
Его ноздри раздуваются.
— Я в бешенстве.
— Потому что Коул прикоснулся ко мне? — папарацци поймали один единственный момент, когда Коул пытался помочь мне удержаться после того, как я споткнулась о дыру в асфальте, а СМИ превратили это в вихревой роман, предназначенный для продажи газет и кликов в интернете.
Он качает головой.
— Я знаю, что у тебя с ним ничего нет.
— Тогда почему ты злишься?
— Я злюсь на себя. Не на тебя.
Я моргаю в замешательстве.
— Что?
Он смотрит мимо камеры телефона и вглядывается вдаль.
— Я чувствую…
— Ревность? — предлагаю я.
Его глаза закрываются.
— Частично.
— Это нормально — время от времени испытывать подобные чувства, особенно после того, что ты пережил со своей бывшей. Я понимаю, почему что-то вроде этой фотографии может быть… спусковым крючком.
Он вздыхает.
— Я ненавижу быть неуверенным в себе. Это заставляет меня чувствовать себя жалким.
— Ничего страшного, если ты чувствуешь ревность и неуверенность, если только ты позволишь мне помочь тебе почувствовать уверенность в нас, а не отвернешься от меня.