Неподдающаяся
Шрифт:
– Ишша!
– возмутился Зябус.
– Что?
– А ты уверена, что сейчас самое время…
Сверкнула молния, грохнул гром. Ирик икнул и срочно перелез ко мне за пазуху, холодя кожу мокрым мехом.
– А я?
– несчастным голосом поинтересовался кот, следя за тем, как ирик перебирается в тепло и уют.
– Ты там не поместишься,- уверила я его. Кот поник.
Я же, оглядевшись и улыбнувшись, резко побежала по крыше, царапая ее острыми когтями, и, достигнув края, с силой оттолкнулась от него, перепрыгивая на соседнюю. А потом еще и еще раз. Я засмеялась, будто танцуя в воздухе среди
Кто-то плакал, да так горько, что стоило посмотреть хотя бы просто из любопытства.
– Что там?
– В вороте показалась встрепанная мордочка Зябуса.
– Слышишь?
– склонила я голову набок.
– Плач?
– уточнил кот. Я кивнула.
– Интересно,- задумчиво протянула я и спрыгнула с крыши.
Кот только вздохнул и последовал за мной.
Я больно ударилась ногами о мостовую, присела и повела головой из стороны в сторону. Ирик раздумывал, не перелезть ли ко мне на плечо, но пока нерешительно высовывал мордочку из ворота.
Я шла на звук плача, ступая босыми ногами по лужам. Хорошо, что сняла сапоги в комнате - так приятно чувствовать поверхность кожей, царапая ее когтями и радуясь каждому шагу.
– Мне кажется, это доносится вон из-за той бочки,- ткнул кот лапой в сторону ряда довольно крупных бочек, уложенных у стены какого-то амбара.
Я кивнула, плач и впрямь доносился оттуда.
– А может, не пойдем туда?
– заволновался ирик.- Вдруг это страшная монстра заманивает нас в свою ловушку!
Я хмыкнула и вонзила когти в бочку, после чего с силой потянула ее на себя. Скрип отдираемых досок, жуткий грохот, и вот уже бочка врезается в соседнюю стену, падая на мостовую грудой обломков. Хм, опять переборщила.
А у стены, испуганно глядя на меня, сидела маленькая, встрепанная и сильно зареванная девочка.
– Ты монстра?
– сурово спросил ирик, пытаясь выбраться из ворота моей куртки.
– Нет,- испуганно пискнула она.
– А чего тогда ревешь?
– удивился ирик.
Девочка всхлипнула и затравленно на меня посмотрела. Я присела перед ней на корточки, чувствуя себя немного неуютно. Как запугивать взрослых людей, вытягивая из них информацию, я знала, но вот ласке не была обучена, а как с ней еще-то?
– Дайте мне, вы же ее только пугаете,- вылез вперед кот, бесцеремонно отпихнув меня в сторону.
– Та-ак,- протянул он, садясь напротив ребенка.- Говори, кто тебя обидел?
Девочка потянулась к нему и осторожно погладил по мокрой шерсти. Кот замурлыкал, мигом теряя всю свою грозность. Я хмыкнула. Кот вздрогнул и посерьезнел.
– Чего ревешь-то?
– не выдержал ирик, все-таки вылезший ко мне на плечо и теперь постоянно чихающий. Как бы не заболел, нахмурилась я.
Ребенок же снова начал реветь, причем очень сильно, но сквозь сопли и слезы мы все же смогли узнать причину такого горя.
Оказывается, девочка была наполовину перевертышем. Жила она с родителями не здесь, а за городской чертой. Мать ее была из нелюди, но смогла прижиться в городе и даже найти себе мужа. Вот только если тебя люди терпят, это еще не значит, что ты сможешь с ними подружиться и общаться на равных.
Видимо, все случилось просто и обыденно: кто-то чего-то не понял, мать девочки начали подозревать в оборотничестве без соблюдения правил контроля. Потом кого-то зарезали или нашли мертвым, а вину свалили на несчастную. Люди - существа трусливые, но стадные. А стадо затопчет кого угодно, уже не ощущая ни страха, ни совести.
Короче говоря, их дом подожгли. Он и сейчас все еще полыхал. Что случилось с родителями, ребенок не знал. Мать успела выбросить ее в окно и велела бежать без оглядки. А сейчас и здесь, одна, она не знала, куда идти и что делать дальше.
Ирик уже перебрался на плечо девочки и неумело гладил ее лапкой по щеке. Малышка икнула от удивления и сграбастала ирика на руки.
– Какой хорошенький,- улыбнулась она.
Ирик ошарашенно пискнул, но она тут же затормошила и прижала к себе, уткнувшись носом в пушистое ухо. Ирик затих, недоверчиво нюхая ее локон.
– Ладно,- нахмурилась я, вставая,- показывай, где живешь.
Девочка не отреагировала. Я подняла ее на руки и двинулась в сторону, где серое ночное небо расцвечивали всполохи огня. Успею? Вряд ли.
Прыжок, и вот я уже вновь на крыше. Девочка ойкает и замирает в руках, ирик неумело ее успокаивает, кот приземляется на все четыре рядом.
Еще прыжок. И вот уже под ногами мелькает соседняя крыша.
Еще прыжок, и еще, и еще…
Я затормозила лишь на крыше строения, соседствующего с горящим домом. Вокруг суетились люди. В центре толпы я увидела два распростертых на земле и почти до смерти забитых камнями тела. Люди бесновались, чуя свою безнаказанность. Мужчина своим телом закрывал женщину. На него страшно было смотреть. Долго он не протянет. В голову пришла запоздалая мысль: «А зачем это мне?» Я фыркнула и передала девочку коту. Ирик тут же выбрался из ее рук и перелетел ко мне на плечо.
– Уверена?
– тихонько спросил он.
Я только зло оскалилась. Сейчас посмотрим, кто тут самый сильный и самый правый.
Прыжок - и я вихрем врезалась в толпу, сметая всех на своем пути. Грозно встала у распростертых тел и зарычала так, что даже у самых безумных затряслись колени. Ирик метнул две молнии. Послышались крики, запахло паленым. Ничего страшного, это всего лишь ожоги.
– Они мои,- прошипела я, разрезая воздух острым хвостом и выпуская все двадцать лезвий острейших когтей.
Народ отступил, но не ушел, угрюмо глядя на меня и явно соображая, как бы половчее прикончить. А табу на убийство никто не отменял…
– Бей ее, ребята!
– крикнул кто-то, и в меня полетел первый булыжник.
Я поймала его в воздухе и метко послала назад. Послышался крик, и человек схватился за поврежденную руку. Лица остальных лишь сильнее озлобились. Неправильная тактика. На земле завозились раненые.
Плохо.
В меня направили еще шесть камней сразу. Три отбила, остальные вернула. Кто-то крикнул, что кого-то убили. Неправда, я лишь задела! Но люди поверили.