Неподобающая Мара Дайер
Шрифт:
— Такое просто невозможно.
Губы Джейми растянулись в насмешливой улыбке.
— Спасибо. Серьезно, у тебя должны быть дела поинтереснее, чем попусту тратить время на безнадежный случай.
— Я уже выучил парселтанг. [32] Какой там еще есть язык?
— Эльфийский.
— Знаешь, ты чис-тей-ший нерд. [33] Мне это нравится. Встретимся за обеденными столами за ланчем. Прихвати с собой мозги и какое-нибудь занятие для них, — сказал Джейми и пошел прочь. — О,
32
Парселтанг — змеиный язык из саги Роулинг про Гарри Поттера.
33
Нерд — человек, одержимый страстью к знаниям, но не умеющий общаться с людьми.
— Прошу прощения?
Джейми с улыбкой указал на мою сумку и не спеша зашагал к своему следующему классу. Я закрыла сумку.
Когда я встретилась с ним в назначенное время с учебником по математике в руке, он был очень улыбчивым, всецело готовым стать свидетелем моего идиотизма. Он вытащил свою миллиметровку и тетрадь, но едва я взглянула на цифры на блестящей бумаге, как разум мой тут же помутился. Мне пришлось заставить себя сосредоточиться на словах Джейми, пока он решал уравнение и терпеливо его объяснял. Однако всего через несколько минут в моем мозгу словно повернули выключатель и цифры начали приобретать смысл. Мы справлялись с одной проблемой за другой, пока не сделали все, что было задано на выходные. Полчаса ушло на то, что заняло бы у меня два и за что я схлопотала бы «неудовлетворительно»… И работа была выполнена идеально.
Я негромко присвистнула.
— Проклятье. Ты хорош.
— Это все ты сама, Мара.
Я покачала головой. Джейми кивнул.
— Хорошо, — нехотя уступила я. — В любом случае спасибо.
Джейми делано отвесил поклон, и мы двинулись на урок испанского. По дороге мы болтали о пустяках, избегая разговоров о мертвецах, а когда пришли в класс, Моралес протопала от своего стола к доске и написала несколько глаголов, которые нужно было проспрягать. Что было характерно, первой она вызвала меня. Я дала неправильный ответ. Она запустила в меня мелом, и мое хорошее настроение после обеденных занятий разлетелось на миллион осколков.
После занятий Джейми предложил помочь мне и с испанским. Я приняла его предложение.
К концу дня я запихала свой самый ненужный учебник в шкафчик. Я должна была провести некоторое время с альбомом, не рисуя Ноя, вообще никого не рисуя. Я по одной переложила в сторону накопившиеся за неделю книги в поисках блокнота, но не нашла его. Я перерыла сумку, но там его тоже не было. Я раздраженно отбросила ее, чтобы она меня не отвлекала, и она скользнула вдоль нижнего ряда шкафчиков, сорвала несколько розовых рекламок, приклеенных к металлу, и ударилась о бетон. Все равно ничего. Я начала вытаскивать свои книжки одну за другой; саднящий, ледяной страх свернулся у меня в животе. Все быстрее и быстрее рылась я в своих вещах, не мешая им падать, пока в конце концов не уставилась на пустой шкафчик.
Мой альбом исчез.
Слезы грозили навернуться на глаза, но вошли несколько учениц, и я отказалась
Все это было не для меня: Флорида с ее ордами загорелых блондинок и москитов, Кройден с его болезненно характерным контингентом учащихся. Я подружилась с Джейми, но скучала по Рэчел. А она погибла.
К чертям!
Я оторвала объявление от другого шкафчика и пихнула в свою сумку. Мне нужно пойти на вечеринку.
Я припустила к воротам, где должна была встретиться с Даниэлем. Странно, но ему как будто было уютно в форме Кройдена, и у него был довольный вид, пока он не увидел меня… Тогда его лицо превратилось в маску братского участия.
— Сегодня ты выглядишь необычно мрачной, — сказал он.
Я села в его машину.
— Я потеряла свой альбом.
— О, — отозвался он.
А спустя секунду спросил:
— В нем было что-то важное?
Кроме нескольких подробных зарисовок самого раздражающе красивого человека в нашей школе? Нет, ничего такого уж важного. Я сменила тему разговора.
— Почему ты выглядел таким счастливым, прежде чем я испортила тебе настроение?
— Я выглядел счастливым? Не помню, — сказал Даниэль.
Он тянул с ответом. И ехал все быстрее. Я взглянула на спидометр: больше пятидесяти миль в час, а ведь мы еще не выехали на шоссе. Чтобы Даниэль рисковал? Очень подозрительно.
— Ты выглядел счастливым, — сказала я, глядя на брата прищуренными глазами. — Колись.
— Сегодня вечером я собираюсь на вечеринку.
Я взглянула на него снова. Вечеринки явно были не в характере Даниэля.
— С кем идешь?
Он покраснел и пожал плечами. Да ни за что! Мой брат… влюбился?
— С кем? — требовательно спросила я.
— Со скрипачкой. Софи.
Я уставилась на него с разинутым ртом.
— Это не свидание, — немедленно добавил Даниэль. — Я просто встречусь с ней там.
Когда мы свернули на шоссе, в голове моей начала формироваться мысль.
— Не возражаешь, если я присоединюсь? — спросила я.
Теперь пришла очередь Даниэля снова на меня взглянуть.
— Обещаю не мешать твоим любовным успехам.
— Знаешь, я бы согласился, но сейчас…
— Да ладно тебе. Мне просто нужно, чтобы меня подвезли.
Ха. Я не собиралась ни с кем встречаться. Мне просто хотелось потанцевать, и попотеть, и забыть, и…
— Какого черта? — прошептал Даниэль, когда мы завернули за угол нашей улицы.
Впереди собралось множество фургонов новостей, и люди стояли вдоль нашей подъездной дорожки. Мы с Даниэлем переглянулись, и я поняла, что у нас мелькнула одна и та же мысль.
Что-то не так.
19
Море репортеров раздалось перед машиной Даниэля, когда он въехал на нашу подъездную дорожку. Они всматривались в нас, когда мы проезжали; кинооператоры, похоже, укладывали свое оборудование, спутниковые антенны на фургонах убирались внутрь. Что бы ни случилось, они уже уезжали.