Неподвластный богам
Шрифт:
– Как же ты все-таки глуп, Великая Душа! Кто, как не ты, раскрывший Книгу Судеб и высвободивший – при жизни – свою душу из бренного тела, только и способен войти к Тому-Кто-Сидит-в-Пирамиде и, если на то будет его воля, вернуться обратно?
Глава V
– Так вот она какая, Книга Судеб! – сказала Зенобия, с интересом рассматривая голубой фолиант.
– Да, и она снова принадлежит мне, – поспешил
– Так, значит, гнусный карлик лишился своей власти? – спросил граф Троцеро.
– О нет, к сожалению, не все так просто, – ответил волшебник. – Судя по тому, что я о ней знаю, Книга Судеб – это не талисман и не источник мистической силы. В ней вообще нет ничего волшебного. Однако она содержит знания, которых больше нигде нет. По-видимому, Тезиас не смог пока постичь большей части этих знаний, иначе бы он мигом превратил в прах не только меч Конана, но и его самого!
При упоминании о своем поражении король недовольно засопел.
– Во всяком случае, мы вырвали у гада его жало. И помог нам в этом Тараск. Бедняге не везет на колдунов, – сказал Конан.
– А не может ли Тезиас вернуться за Книгой? – озабоченно спросила Зенобия.
– Не беспокойся, прекрасная королева, – рассмеялся Пелиас. – Во второй раз он ее не получит, я уж позабочусь об этом. Однако, с твоего позволения, Конан, я хотел бы еще раз взглянуть на нашего маленького друга. Видите ли, господа, когда мы с королем покидали Бельверус, он спал довольно-таки необычным сном.
Конан кивнул. Зеркало Лазбекри уже не раз доказывало свою полезность.
…Зеркало показало картинку Тезиасова логова как раз в тот момент, когда «беседа» карлика и демона подходила к концу.
– Ты прав, порождение преисподней – я отправлюсь туда! – вскричал Тезиас. На мертвенно-бледном лице карлика играл нездоровый румянец.
– Но помни, Великая Душа: одна ошибка – и ты попадешь туда, где геенна огненная покажется тебе раем' – угрожающе заскрежетал демон.
– Будь я проклят, если это не старый Люф! – озадаченно прошептал у зеркала Пелиас.
Дряхлый демон исчез. Тезиас все еще пребывал в восторженной задумчивости, сверля черными глазами пустоту магической пентаграммы.
– Эй, Пелиас, а ты говорил, что он чурается созданий Тьмы? – удивился Просперо.
– Я и сам не понимаю, зачем ему понадобился Люф, – пробормотал волшебник.
Тем временем карлик неспешно обошел все двери своей лаборатории. Выхода не было.
– Да он замурован! – воскликнул Конан. – Ай да Тараск!
– Друзья мои, кажется, он попался! – мстительно произнес Пелиас. – Смотрите же!
Волшебник собрался и, неотрывно глядя в зеркало
Лазбекри, стал читать заклинания.
– О Свет и Мрак, к вам взываю я! Объедините свою мощь! Дети Земли, умертвите эти камни так, чтобы никто и ничто не прошло сквозь них! Дети Солнца, слепите эти камни в несокрушимый монолит! Воздух подземелий, забудь дорогу в эту каменную гробницу! Свет и Мрак, к вам взываю я! Силами, данными вам, превратите в могилу пещеру Тезиаса!
В
Тут он вспомнил, что замурован. Нужно освободиться и наказать вероломного Тараска, подумал Тезиас. Потом он насытится от верной стражи короля – право, немедийского владыку стерегут бравые ребята! – и отправится в гости к Тому-Кто-Сидит-в-Пирамиде.
Тезиас подошел к каменной двери, обозначавшей главный выход из лаборатории, и прочитал магическую формулу. Дверь исчезла. Тезиас улыбнулся, но улыбка эта гримасой застыла на его лице, когда вместо нагромождения скал он увидел монолитную, отполированную неведомой рукой каменную стену. Он бормотал одно заклинание за другим, но с тем же успехом можно было ломать эту стену руками. Тезиасовы заклинания не действовали на волшебный монолит.
Словно безумный, носился карлик по своей могиле, пытаясь сокрушить стены гигантского гроба то магией, то веществами, в избытке разбросанными по его рабочим столам, но все было бесполезно! Обессиленный, Тезиас тяжело опустился на холодный каменный пол. Мозг его работал с лихорадочной быстротой. Не похоже было, чтобы ад мстил ему за свою тайну…
– Пелиас, проклятый колдун! – внезапно догадался карлик. – Я чувствую твою руку! Я должен был прикончить тебя там, в башне!
…А в Тарантии старый волшебник безудержно хохотал, наблюдая в зеркале метания своего бывшего ученика.
– Ему даже не у кого попросить немножко страха! – насмехался чародей. Радость волшебника передалась и его друзьям.
– Да, Пелиас, ты снова доказал свою мудрость и силу магического искусства! – в один голос хвалили чародея Троцеро и Просперо; Зенобия же смотрела на старика восторженными глазами. Один лишь Конан не разделял всеобщего торжества.
– Если я правильно понял, карлик говорил демону, что намеревается куда-то отбыть! – мрачно сказал Конан. – И еще у меня никак не выходят из головы те непонятные слова, что он шептал тебе, Пелиас, когда ты погрузил его в гипнотический сон.
– Теперь уже это не имеет никакого значения! – заверил его Пелиас. – Пещера Тезиаса превратилась в его могилу: даже бактерия – и та не проскочит сквозь стену из магического камня, совместного творения Света и Мрака, порожденного моим волшебным искусством!
Однако что-то подсказывало Конану, что мудрый чародей на сей раз жестоко ошибался…
…Неимоверным усилием золи Тезиас заставил себя успокоиться. Он замурован, и надежды выбраться нет никакой – все доступные ему способы уже испробованы. Отсюда есть только одна дорога – в ад. Тезиас вспомнил последние слова дряхлого демона и похолодел: в аду его ждут, как никакого другого смертного…