Непокоренный остров(Документальная повесть)
Шрифт:
— Куда? Назад! — закричал Вержбицкий на спрыгнувших с судна моряков. Голос его потонул в грохоте взрывов, вздымавших вокруг «Вохи» смертоносные фонтаны воды: немецкие батареи открыли огонь по пристрелянному ранее южному пирсу.
Краснофлотцы из команды разгрузки невольно залегли, не зная, что предпринять. Секунду колебался и Вержбицкий, понимая, какая опасность нависла над людьми и судном. Потом он высоко поднял руку и во весь голос крикнул:
— Коммунисты и комсомольцы, на «Вохи», за мной!
Бежал к судну Вержбицкий не оглядываясь, чувствуя за собой тяжелое дыхание военкома Гусева и топот по доскам десятков ног. По спущенному через борт деревянному трапу он первым взлетел на палубу, краснофлотцы, воодушевляемые Бабарыкиным, неотступно следовали за командиром и военкомом. Полетели крышки с трюмов, сразу с десяток человек спрыгнули вниз и начали подавать груз наверх.
— Что это за видение? — удивился Вержбицкий, когда из дыма навстречу ему вышла хрупкая девушка в морской форме.
— Не видение, а хирургическая медсестра Ивашева. Надя Ивашева, — представилась она, явно напуганная обстрелом и пожаром на судне. — Сами же просили прислать специалиста в хирургическое отделение лазарета.
— Точно, просили. — Вержбицкий вспомнил, как настаивал на опытном помощнике начальник хирургического отделения Ошкадеров.
Возле борта взорвался снаряд. Соленые брызги холодными колючками впились в лицо. Медсестра по-детски ойкнула, присела, а потом, словно устыдившись своей секундной слабости, нарочито спокойно спросила:
— Где у вас санпункт первой помощи, товарищ капитан?
— Там! — показал Вержбицкий на конец пирса, где строители соорудили удобную землянку с каменным перекрытием.
— Спасибо, — поблагодарила девушка и побежала к трапу.
Огонь немецких батарей усилился. Ответная стрельба 314-й и 90-й береговых батарей успеха не приносила, хотя до этого немецкие батареи трижды приводились к молчанию. Видимо, противник предусмотрительно сменил свои огневые позиции. Вержбицкий направился к капитану «Вохи», чтобы решить, как быстрее и безопаснее выгрузить прожектор и автомашину, и тут почувствовал боль в левой ноге.
— Э-э, черт побери! — выругался он, увидев разорванную штанину и кровь. — Вот не ко времени…
Бабарыкин хотел помочь командиру дивизиона сойти на пирс, но Вержбицкий отстранил его.
— Я сам, рана пустяковая, — сказал он. — А вы, комсорг, поторопите людей с выгрузкой.
— Есть, поторопить с выгрузкой, товарищ командир! — козырнул Бабарыкин и побежал на помощь краснофлотцам. Прямо перед ним на палубе громыхнул взрыв, и все поплыло в глазах…
В землянке, куда ввалился Вержбицкий, уже по-хозяйски распоряжалась новая хирургическая медсестра.
— Вы мой первый пациент на острове, товарищ капитан, — проговорила она и склонилась к ране. — Ничего страшного, осколком вас. Ранение легкое, поверхностное. Я быстренько обработаю…
Когда Вержбицкий, прихрамывая, вышел из землянки с туго перебинтованной ногой, разгрузка заканчивалась. Краснофлотцы под руководством Гусева с помощью стрелы опустили на пирс прожектор. Саму трехтонную автомашину стрела поднять не могла, и ее просто опрокинули через борт. На палубе команда настойчиво продолжала тушить пожар, особенно старался пожилой механик «Вохи» эстонец Тоом.
— Отставить тушение пожара! — распорядился Вержбицкий. — Экипажу покинуть корабль, — приказал он и, когда люди сошли на пирс, добавил: — Швартовы отдать! «Вохи» оттолкнуть от стенки. Пусть ветер отнесет его в море. Все равно не спасти…
Потери при разгрузке судна оказались самыми большими за все время существования гарнизона: осколками от снарядов убило шесть и тяжело ранило трех краснофлотцев, восемь человек получили легкие ранения, в их числе и сам командир дивизиона.
Погиб и комсорг 314-й башенной береговой батареи командир первого орудия первой башни младший сержант Иван Бабарыкин, признанный вожак всех комсомольцев гарнизона. Транспортное судно «Вохи», добитое немецкими батареями, затонуло между Осмуссааром и мысом Пыысаспеа.
Смелость и решительность капитана Вержбицкого и батальонного комиссара Гусева при разгрузке «Вохи» растопила холодок первоначального недоверия к ним командиров батарей, башен и взводов, вызванного неожиданной заменой командования дивизиона; все они, не говоря уже о личном составе, прониклись к новому комдиву и военкому уважением и той солдатской любовью и доверием, которые удесятеряют силы бойца в любом, самом тяжелом и кровопролитном бою.
ПОБЕДА ИЛИ СМЕРТЬ
Последний плотик из досок прибило волной к острову утром 23 октября. Всего на Осмуссаар переправилось на подручных средствах сто тридцать два хийумца. Судам военно-морской базы Ханко удалось снять с полуострова Тахкуна лишь пятьсот семьдесят бойцов и командиров из четырехтысячного гарнизона: остальные геройски погибли в ожесточенных боях с превосходящими силами противника; часть бойцов попала в плен.
Все последующие дни вражеские полевые батареи с мыса Пыысаспеа наносили мощные удары по батареям Осмуссаара. Снарядов не жалели. Основной огонь велся по зенитной батарее, которую фашисты хотели уничтожить во что бы то ни стало. Во время таких обстрелов зенитчики укрывались в землянках, сверху заваленных камнями. У орудий и приборов управления в ожидании налета авиации оставались только наблюдатели.