Непокорная
Шрифт:
Когда посреди ночи в замок явились беженцы из ближайшего села, с криками, ором, плачем и требованием защитить, мы не думали, что катастрофа будет таких масштабов. Нет, разумеется, поверили, что на деревню действительно напали, действительно там грабят – убиваю – насильничают. Но людям свойственно преувеличивать. А у страха глаза размером с великие океаны. Поэтому, хоть и снарядись в течении десяти минут в спасательно – карательный поход, все же не ожидали… таких… масштабов.
– Кем же надо быть… - снова слышу шепот за спиной. В отличие от меня и милорда, шедших молча, гвардейцы не скрывали эмоций. Многие знали жителей этой деревеньки. Кто-то по девкам бегал сюда, кто-то вполне серьезно наведывался к женщине, покупали у местных выпивку и пироги, помогали чинить дома одиноким майсам и старикам, у кого не было
Стараясь не выдавать своей боли, я ступал по ледяному насту, щедро залитому кровью. Снег от горячей человеческой влаги подтаял, а мороз сделал свое дело и теперь нам приходилось ступать буквально по кровавому льду. От каждого шага в душе обрывалась очередная нить, удерживающая меня от отчаяния.
Той парочке покалеченных девиц, что смогли скрыться, и побежать за помощью в замок несказанно повезло. Потому что в деревни не осталось никого… живого. Теперь это один сплошной погост. Усыпальница пары сотен людей. Мужчины, женщины, старики, дети… я прикрыл глаза, желая развидеть картину жестокой расправы над несчастными. У меня крепкий желудок. Еще крепче яйца. Но кошмары мне обеспеченны теперь на всю оставшуюся жизнь. Милорд перевел дыхание, заметив на кровавом льду потерянный детский башмачок. И следы… кто бы не пытался убежать с дитем на руках, не смог. Следы явно говорили, где упал человек, куда его тащили. Хотя судя по отпечатавшейся тут же ладони на обагренном снегу, не его, а ее.
– Разойтись по домам, - хрипло выдаю я. Мой голос предательски вибрирует. – Ищите выживших!
Гвардейцы не дожидаясь завершения приказа, бросаются в дома, спускаются в подвалы. Ищут… безнадежно, ищут. Хоть кого-то. Мой взгляд цепляется за разорванную тряпичную куклу, лежащую в сугробе. От нее куда-то за угол дома ведет кровавая тропинка следов. Слишком меленьких, чтобы принадлежать кому-то взрослому. Закрываю глаза, отчаянно растирая лицо ладонью, затянутой в перчатку. Мне на плечо падает тяжелая рука дракона. Я качаю головой, безмолвно прошу не трогать меня. Я в норме. Я в порядке. Сейчас буду. Сейчас. Промакиваю глаза рукавом и встряхиваю головой. Мои ребята молча ходят из дома в дом. Никто не может нарушить молчание. Что-либо говорить сейчас, кажется святотатством. Осквернением этой огромной могилы. Замечаю, в свете полной луны, как предательски блестят глаза у бойцов. Сам я даже не порываюсь посмотреть в глаза дракона. Не надо ему знать, что я тоже человек. Не за сердце нанимал меня. Где-то далеко, домов через пять раздался душераздирающий крик. Мужской. Мы ускорились, даже не знаю на что надеясь. Я видел, как туда целеустремленно шел гвардеец, когда я отдал приказ искать выживших.
Димирг остервенело отвязывал от деревянного забора женское тело. Рвал замерзшими руками обледеневшие канаты. И все плакал. Кричал что-то невразумительное. Убеждал кого-то, что это не правда, что все будет хорошо. А когда истерзанное тело упало ему в руки, рухнул под его тяжестью. Женщина успела окоченеть, и ее тело не гнулось, но парень не чувствовал смертельного холода. Он обнимал свою женщину, трогал ее посиневшее неживое лицо, отчаянно шептал в мертвые губы… и плакал… раскачиваясь из стороны в сторону. Под его пальцами хрустели кристаллики крови, осыпались морозной крошкой, уже не выделяясь на фоне снега. Сегодня снег обагрился, утратив свою девственную чистоту.
– Заберите его, - тихо отдаю приказ подоспевшим гвардейцам. – Продолжить поиски, - голос дрогнул и просел. Но никто не обратил внимание на проявление моей слабости. Равнодушным не остался никто. Товарищи обступили стенающего Димирга и силой отволокли его от тела погибшей возлюбленной. Он вырывался и кричал, посылал всех к демонам, угрожал и пытался отбиться. Но ребят я отобрал на славу, что называется. Друга удержали, разлучая навсегда с женщиной, что окаменевшей осталась лежать в кровавых снегах, едва прикрытая разорванными ошметками одежды. Ее остекленевший взгляд, словно запечатлевший в своей мертвой глубине ужас и страх перед убийцами так и остался у меня перед глазами. . Я не знаю, что должно произойти, чтобы кошмар сегодняшней ночи отпустил мое сознание.
Бессмысленные поиски продолжались до рассвета. Живых не нашли никого. Даже скотину в сараях, псов во дворах и тех перерезали. Могли бы отловить
– Следы странные, - замечаю я вмятину в снегу рядом с очередным трупом. – Будто не простые разбойники, сапог солдатский.
– Кавалерийский, - поправляет меня герцог, показывая на еще один след. – Все следы одинаковые.
– Как по форме одеты, - пытаюсь рассуждать, чтобы отвлечься от всей этой картины.
– Раны тоже все, как одним мечом нанесены.
– Казенное оружие? Типовое, стандартное вооружение?
Дракон кивает. Губы его плотно сжаты до побелевшей линии. Глаза потемнели, не отражая даже лунного света. Черные зрачки полны мрака и боли, поглощают любой свет, что пытается коснуться их.
– Следы уходят дальше, - возвращается вдруг из разведки гвардеец. – По направлению к городу. Не скрываются.
– Боги, будьте милосердны! – прошептал недалеко от меня дракон и твердым голосом уже во всеуслышание отдал приказ. – Мы вернемся сюда позже. Сейчас нет времени даже на кремацию.
– Стройся! – гаркнул я, видя, что милорд открывает портал. Кто-то из ребят протянул Димиргу флягу. До моего усиленного обоняния долетел запах крепкого первача. Что ж… ему надо. Я и сам бы не отказался от такого тонизирующего средства сейчас. – Вперед! – командую, стоило только порталу разрастись до нужных размеров. И снова мы с милордом в первом ряду. А мы выходим на центральной улице в городке, где еще вчера я выгуливал сестренку, где мы играли с детворой и лакомились горячим шоколадом. Рассвет уже позолотил крыши домов, добавляя драматизма ситуации, красноватыми оттенками. В городе все спокойно. Никаких следов бойни, слава богам, нет. Где - нигде открываются двери, и на улицу выбираются с лопатами люди, расчищать пути и тропинки к своим домам, лавкам и магазинам.
– К бургомистру, - кидает мне дракон, шагая первым. Он немногословен. Кажется, что даже великий лорд Дэкер утратил часть души этой ночью.
Поиски продолжались целый день. Не дождавшись в городе разбойников, мы оставили кучу ловушек, гарнизон предупрежден и на чеку. Люди и вовсе были все за стенами дома бургомистра, который очень был похож на приграничный форт и рассчитан вынести даже осаду. Мы искали куда же могли подеваться сволочи, прыгая порталами из одной деревни в другую. Но, нигде не было и следа от ночных убийц. Или они, как сказочные кровососущие чудовища, исчезли с рассветом. Или мы не понимаем, куда они могли деться. И собственно, откуда вообще взялись. Его светлость облетел окрестности, пока мы с ребятами грелись и обсыхали. Местные жители, в последней деревне, куда нас занесло, искренне пожалели несчастных солдат и от души пытались накорми и напить. Но никому кусок в горло не лез.
С самого утра еще и метель поднялась, заметая все возможные следы, какие еще были. Но мы упорно искали.
Димирг сидел в отдалении от всех. В его руках дымилась кружка отвара. Глаза были пусты. Кажется, в этом человеке закончилось все. Даже слезы. Осталась только пустая оболочка, способная убивать. Я видел по нервно дергающимся краям его больных глаз, что мысленно он сейчас убивал.
Скрипнула дверь, впуская вместе к ледяным порывом ветров и тучей колючих снежинок герцога. В таверне, где мы грелись, пытаясь несколько вернуть себе душевное состояние, стало тихо. Все замерли, ожидая слов господина. Но, что можно ожидать, когда на улице ледяной ад. Даже если эти скоты еще в пределах нашей досягаемости, они так же, как и все люди сейчас прячутся от вьюги. Удивительно, что милорд рискнул вылететь в такую погоду. Мог легко сбиться с курса, мог даже впечататься в какую-то башню или скалу, долети он до моря.
– Море замерзло, - отвечает он на мой вопросительный взгляд. Я непонимающе нахмурил брови. Причем тут море? – Оно никогда не промерзает до такой степени. Слишком бурное и неспокойное. Всегда волнуется.
– Думаете, они могли уйти морем? – отставляю кружку чая, пытаюсь что-то понять. Выходит плохо.
– Нет, - зло рычит Дэкер и садится на лавку рядом. Ему тут же подсовывают кружку с отваром и тарелку с едой, на которой шкварчат свеже поджаренные колбаски, соблазняя своим чесночным ароматом и стекающим на разваристый картофель жиром. Дракон не видит ничего перед собой, кроме моих глаз. – Они не ушли, Брай. Они пришли морем!