Непокорное сердце
Шрифт:
Но помимо того, как я подходила к кабинету ректора, мой оптимизм улетучивался буквально с каждым шагом.
Вяло занесла руку, чтобы постучать и едва успела отпрыгнуть, когда дверь резко и широко распахнулась. Роза едва не сбила меня с ног. Ее щеки пылали ярким румянцем, а в глазах стояли слезы. Не глядя на меня, она бросилась по коридору.
— Подумай хорошенько над тем, что я тебе сказал, Роза, — бросил ей вслед Вайз.
— Кажется, я не вовремя, — робко сказала я ему.
— Да, ты не вовремя и кажется, если память меня не подводит, я просил тебя зайти после завтрака,
— Я могу уйти.
— Нет, не можешь. Я должен поговорить с тобой, — он сделал приглашающий жест рукой. — Присаживайся.
Сделано, как было велено, чтобы не выслушивать очередные упреки в непослушании.
— Я хочу знать, что произошло в гостиной башни элитного корпуса, Стейси. Кажется, ты была одна, когда камин…э-э-э…взорвался. Не могу представить, что там делал огонь, когда на дворе август. А потому я не готов поверить, если ты скажешь, что хотела погреться, — говоря это, он смотрел мне в глаза так пристально, что мне даже стало неприятно. Он хочет знать правду? Что ж, будет ему правда. Расскажу ему и про палочку, и про Чарльза. Будь, что будет, мне уже не страшно.
И я рассказала про кольцо и извлекла его из маленькой сумочки-кошелька. Носить его у себя на пальце у меня больше желания не было, что бы там ни говорил Аарон и о его безобидности.
— Помолвочное, — произнес Вайз, с интересом изучая украшение.
— Да.
— Эльфийская работа, если не ошибаюсь.
— Да, вероятно так и есть, — подтвердила я, удивляясь столь глубоким и всесторонним знаниям этого человека.
— Почему же ты хотела избавиться от него?
— Потому что оно проклято.
Пришлось рассказать о кольце и том, что оно сделало со мной и Кристианом.
Профессор задумался. Какое-то время он молчал, осмысливая сказанное мной.
— Интересно, откуда у Констанции кольцо эльфийской работы? — задумчиво пробормотал он. Я промолчала о том, что меня этот вопрос мучает еще больше, учитывая, что я знаю неприглядную тайну Ее Величеству. Если только ей его дала леди эль-Лайен…
— Что ж, перейдем непосредственно к тому, зачем я тебя позвал.
Я замерла. Сейчас он спросит, каким образом я вызвала адское пламя, и мне придется рассказать ему про палочку.
— Ты должна дать мне окончательное обещание не искать на свою голову неприятностей.
И это все, зачем он меня пригласил?
— Профессор, — я запнулась, не решаясь сказать ему о том, что решилась уйти из Академии. Не обижу ли я его своим решением? — Я подумала и пришла к решению, что…что будет лучше, если я прекращу свое обучение и покину Замок.
Лицо ректора оставалось невозмутимым, что делало невозможным угадать его эмоции.
— Могу я узнать, чем вызвано это решение?
— Я доставляю вам слишком много неприятностей.
Профессор шумно выдохнул.
— Ты доставляешь неприятности не мне, Стейси, а самой себе. Если это единственная причина, по которой ты хочешь уйти, то я вынужден настоять на отмене
— Я могу идти? — робко поинтересовалась. Вайз кивнул.
Его голос настиг меня у двери:
— Подозреваю, что нет смысла просить тебя не искать больше приключений?
Я обернулась и с улыбкой покачала головой:
— Увы, нет, профессор. Тем более, что они сами меня находят.
Глава двенадцатая
Оставшиеся до начала учебного года и соответственно, торжественного открытия Академии, четыре дня, я провела в обществе Аарона. Как и другие шесть пар, которым выпала честь открыть бал, мы репетировали с раннего утра и до самого обеда. Стоит ли говорить о том, что профессор Даггар был крайне не рад моим уважительным прогулам?
В элитном корпусе жизнь била ключом: прибывшие раньше эльфы вовсю обживали свои апартаменты, наведываясь друг к другу в гости и устраивая званые вечера с концертами и танцами в духе девятнадцатого века согласно временному измерению не-магического мира. Я была единственной, кто не давал вечера. К счастью, мой новый статус и не позволял мне этого. А вот отказать в визите, было бы оскорблением, а потому приходилось принимать приглашения, так что оставшиеся четыре вечера я расхаживала по гостям, знакомясь с эльфами, и дочками-сыночками Советников. Знакомство, надо сказать, было не самым приятным, так как большинство из них были жуткими снобами и воображалами. Стоит ли говорить о том, что я удивилась, когда и Кристиан вдруг вздумал устроить вечеринку в последний день уходящего лета? Его приглашение пришло мне в виде скупого письма. Я не хотела идти, о чем поведала Мелитте. Мое решение вызвало в ней волну протеста и негодования.
— Ты совершаешь большую ошибку, — ругала она меня, когда я показала ей пригласительное письмо. Теперь, когда башня элитного корпуса была полна знати, подруга наотрез отказалась навещать меня, всвязи с чем мне пришлось ходить к ней в феппское общежитие, наплевав на правила и приличия, не позволявшие мне этого.
— Мелитта, у меня тоже есть гордость, — устало возразила я, помогая при помощи несложной магии разгладить атласные ленты для нового платья, которое МЕлитта решила сшить сама, готовясь к балу.
— Вот и сиди со своей гордостью, — проворчала Мелитта.
— Как будто иметь гордость это так плохо, — обиделась я.
— Нет, если она не мешает личной жизни, — парировала подруга.
— Я просто не хочу навязывать свое общество после того, как меня отвергли! — вскипела я. Мелитта раздраженно отложила кружева, которые собиралась пришить к рукавам.
— Объясни мне, будь любезна, что в твоем понимании, означает «навязываться»? — с возмущением потребовала она.
— А что, разве нет? — не сдавалась я. — Разве это не навязывание себя, если я притащусь туда, где меня совсем не ждут?