Непокорное сердце
Шрифт:
– Это что, угроза, Джессап? – сурово спросил судья.
Джессап посмотрел на него, затем на хмурого Мэтта Ричардса и пожал плечами.
– Понимайте как хотите, – ответил он, вырываясь из рук судьи Гамильтона.
Уже подойдя к ступенькам террасы, он обернулся, и Брайони снова увидела его злую улыбку. Гипнотизируя девушку долгим взглядом, он вытянул в ее сторону худой указательный палец.
– Хочу сказать на прощание, что мы еще встретимся, прелестная леди. А когда это произойдет, готов поспорить, вы сильно пожалеете! – С этими словами он повернулся к ней спиной и, быстро сбежав по ступеням, зашагал к дому для работников.
Брайони напряженно смотрела ему вслед. Через несколько минут он вынес оттуда свою перетянутую ремнем постель и приторочил ее к седлу пегой кобылы. В следующее мгновение он вскочил в седло и галопом умчался прочь.
Брайони устало пошла в дом, в отцовский кабинет. Судья и Мэтт Ричардс последовали за ней. К ее облегчению, судья вскоре откланялся, обещав заехать завтра, чтобы отвезти Брайони в Тусон. Она поблагодарила его и проводила до дверей, отчаянно желая остаться наедине со своими мыслями. Однако Мэтт Ричардс не спешил уходить, тревожно наблюдая, как девушка, бледная и измученная, опустилась в мягкое кожаное кресло. У Брайони не было сил говорить. В ее голове страшным эхом продолжали звучать ядовитые слова Расти Джессапа. Она отчетливо понимала, что нажила себе опасного врага, и от этой мысли ее бросало в дрожь.
– С вами все в порядке, Брайони? – спросил Мэтт Ричардс, подходя ближе. – Надеюсь, что этим койотам не удалось слишком сильно вас расстроить. Люди, подобные Джессапу, всегда горазды на угрозы. Но я бы не стал из-за него волноваться. Вероятнее всего он зальет свою ярость несколькими стаканами виски и забудет все.
– Вы действительно так полагаете, мистер Ричардс? – Брайони взглянула на него с надеждой, ища поддержки в его словах и в самой его солидной, основательной внешности.
Мэттью Ричардс был атлетически сложенным, сильным человеком, способным за себя постоять, и Брайони слепо доверяла его суждениям. Раз он говорил, что слова Джессапа – простое пустозвонство, значит, это действительно так и есть.
– Я просто уверен, что все будет замечательно, – улыбнулся он, придвигая себе стул и садясь рядом. – И пожалуйста, называйте меня Мэтт. Я надеюсь, что мы с вами станем добрыми друзьями, а я ненавижу церемонии между друзьями.
– Конечно, – сердечно согласилась Брайони.
Сейчас она больше всего нуждалась в друзьях, особенно в таких, как Мэтт Ричардс. Богатый фермер был добр и красив и к тому же считался влиятельным человеком в городе. Подтверждением тому было их утреннее посещение оружейной лавки. Все, кого они встречали на пути, почтительно приветствовали его, а продавец в лавке отнесся к нему с особым уважением, какого не удостоился даже судья Гамильтон. Брайони обрадовалась, что Мэтт Ричардс захотел поддерживать с ней дружеские отношения, особенно после того, как она отказалась продать ему ранчо. Она боялась, что в душе он все еще злится на нее за это, но, услышав о ее опасениях, Мэтт только рассмеялся.
– Я злюсь? На что? Ерунда какая! Конечно, я был бы не прочь приобрести ваше ранчо, это ценная собственность, которая стала бы существенным дополнением к моему состоянию. Я никак не мог ожидать, что вы захотите оставить его себе, – я, наоборот, считал, что сделаю доброе дело, избавив вас от этой обузы! Но, разумеется, я не схожу с ума от того, что вы решили оставить ранчо себе. – Он искренне улыбнулся. – Откровенно говоря, Брайони, я до последнего момента не верил, что вы приедете сюда жить. Это одна из самых больших странностей, которые мне доводилось видеть в жизни, но я восхищаюсь вами! Она покраснела.
– Спасибо. Я рада, что вы понимаете, как много ранчо значит для меня.
Он задумчиво кивнул:
– Да, я понимаю. Знаете, наблюдая, как вы лихо управились с этими ковбоями, я вспомнил вашего отца. Он часто проявлял такую же решительность. Благодаря ей он сумел сделать это ранчо крупнейшей скотоводческой фермой в Аризоне. Это была его цель, самая заветная. Может быть, поэтому мы и сошлись с ним. Видите ли, я так же отношусь к своему ранчо Твин Барз.
Его голос стал тише. Казалось, Мэтт полностью погрузился в раздумья и разговаривал уже скорее сам с собой, чем с Брайони.
– На Твин Барз содержалось три, от силы четыре тысячи голов скота, когда я начинал свое дело много лет назад. Но я работал, чертовски много работал, и теперь у меня тридцать пять тысяч голов такого прекрасного скота, какого вы нигде больше не увидите. Все это время я стремился сделать ранчо одним из лучших в штате, и моя работа еще не закончена. Твин Барз еще будет расти, оно станет богатейшей фермой на западе, когда я закончу… – Внезапно он замолчал, так, словно пробудился ото сна, и виновато улыбнулся девушке. – Прошу прощения. Вы, должно быть, устали и проголодались, а я тут забиваю вам голову своими делами.
– О нет, это очень интересно! Уверена, вам удастся достичь всего, что вы задумали, хотя, насколько я поняла, вы уже добились того, чего многие люди не могут сделать за всю свою жизнь. Твин Барз, должно быть, – великолепное ранчо.
– Да. – Глаза Мэтта засветились от удовольствия. – Надеюсь, вы как-нибудь выберетесь ко мне в гости. Тогда я провезу вас по окрестностям, и вы все увидите своими глазами.
– О, с большим удовольствием!
Они оба встали, и Мэтт Ричардс собрался уходить, но, прежде чем закрыть за собой дверь, остановился на пороге и, заглянув девушке в глаза, крепко сжал в своих твердых ладонях ее маленькую ручку.
– Об одном я хочу попросить вас, Брайони, – сказал он серьезно. – Не выезжайте никуда одна, если в этом не будет крайней необходимости. Аризона – не самое безопасное место даже для мужчины, не говоря уж о женщине. Угрозу представляют не только индейцы, но и всякие естественные опасности, как, например, горные львы, гремучие змеи, ящерицы-ядозубы, да мало ли их… И кроме того, в округе полно шатается праздных негодяев, которые не погнушаются напасть на одинокую женщину. Те, что притащили вас к Джилли, – из их числа, так что будьте осторожны. Не стесняйтесь послать за мной в любое время, если вам будет что-то нужно или же вы захотите куда-нибудь поехать. Я с удовольствием буду сопровождать вас.
Тронутая такой заботой, Брайони тепло поблагодарила его, глядя почти влюбленно, как он выходит из дома и легко вскакивает в седло своего серого жеребца. На прощание Мэтт Ричардс помахал девушке рукой, и Брайони уже пожалела, что осталась одна. Ей нравился Мэтт Ричардс, она ощущала себя в безопасности, когда он был рядом. Тут же ей подумалось, что она не должна впадать в такую зависимость. Теперь она живет в Аризоне и должна научиться рассчитывать только на себя.
Поздним вечером Брайони стояла у окна своей спальни, глядя на потемневшую долину. Прохладный ветерок с дальних гор тихонько колыхал синий шелк занавесок, заставляя девушку невольно ежиться и плотнее кутаться в голубую ночную рубашку. Но несмотря на холод, она не спешила отходить от окна, не обращая внимания ни на мягкую кровать, готовую принять в свои нежные пружинящие объятия ее усталое тело, ни на уютную красоту ее новой комнаты. Брайони тревожили мысли и чувства, которым она не находила объяснения. С наступлением темноты девушка ощутила себя совсем одинокой.