Непокорное сердце
Шрифт:
– Заткнись и лежи смирно! – распорядился он, глядя ей в лицо холодными, злыми глазами.
Но Брайони еще несколько мгновений трепетала в его руках, прежде чем затихнуть от изнеможения. Ее волосы налипли на мокрое от слез и пота лицо, грудь тяжело вздымалась. Она затравленно подняла на него свои зеленые глаза. Их взгляды встретились. Его глаза были беспощадны, и Брайони тихо застонала от безысходности.
Он теснее прижался к ней, навалившись всем телом, и его лицо оказалось прямо над ней. Она ясно увидела лихорадочный темный румянец на бронзовых скулах. Холодные глаза совсем близко сияли неудовлетворенным
Напор его тела был почти болезненным, а ненасытные поцелуи лишали ее дыхания, высасывали последние силы, мешая думать и говорить, заставляя отвечать ему той же звериной страстью. Она закинула руки ему на шею, притягивая его ближе, ближе, ее губы сами искали его поцелуев, погружаясь в восхитительный мир муки и наслаждения. Никогда до сих пор не испытанное, непонятное желание терзало ее. Когда он захватил ртом мочку ее уха, Брайони глухо застонала от удовольствия. Его горячие губы жгли ее тело, сползая вниз по нежной белой шее. Он губами чувствовал частые удары ее пульса.
– Брайони, Брайони, как ты хороша! – хрипло простонал он, одним движением разрывая платье и сорочку и снова лаская руками и губами ее обнажившиеся груди. Затем, повинуясь настойчивой потребности, мучительно рождавшейся внутри него, он потянул вверх юбку… Его руки скользнули внутрь бедер, и Брайони непроизвольно вскрикнула, ощутив первое прикосновение к своим девственным местам. Чары рассеялись, и она внезапно поняла, что сейчас произойдет.
– Нет! – дико выкрикнула она, сжимаясь от его щупающих прикосновений. – Вы не должны… мы не должны… о нет… отпустите меня!
Но Логан, не слушая, продолжал яростно целовать ее, подбираясь руками к самым сокровенным частям ее тела, которых еще ни разу не касался ни один мужчина. Торопливо расстегнув брюки, он приподнялся над ней, стремясь войти в теплую, влажную плоть девушки.
В этот момент ужас превозмог все остальные чувства Брайони. Она закричала в истерике:
– Нет! Остановитесь! Что же вы за мужчина? Как вы можете так поступать со мной?
Она принялась колотить кулаками по его широкой, сильной груди. Ее голос, переросший в панический визг, дошел-таки наконец до опьяненного страстью ковбоя.
Стиснув зубы, он застыл на месте, глядя на нее глазами, полными желания. Мощный инстинкт заставлял его продолжать, невзирая на ее протесты, чтобы эта девочка познала, для чего созданы мужчина и женщина. Но он не поддался. Вместо этого он оттолкнул ее в сторону и поднялся на ноги, застегивая брюки дрожащими пальцами, в то время как Брайони всхлипывала, лежа на сене, охваченная стыдом и раскаянием. Она растаяла в его руках, как последняя бульварная проститутка, отдалась человеку, убившему ее отца. Этому злому, распутному и бессовестному мужчине было до нее не больше дела, чем до придорожного цветка, который он запросто мог раздавить сапогом! Истерика снова подступила
Техасец Джим Логан глядел на нее молча, тяжело дыша. Он уже снова успел напустить на себя холодный, бесстрастный вид. Постепенно удары его сердца стали спокойнее, он приходил в себя после слишком близкой встречи с этой пленительной черноволосой девушкой.
Он хотел ее, хотел до безумия, однако у него все еще хватало здравого смысла, чтобы не брать ее силой. Она была так молода, нежна и невинна. Невозможно было допустить, чтобы она стала женщиной с криком ужаса, застрявшим в горле. Нет, он хотел ее жаркую, исполненную того же дикого желания, которое испытывал он сам. Но он прекрасно представлял себе, что это вряд ли когда-нибудь произойдет, потому что сейчас она ненавидела его лютой ненавистью, за которую, горько размышлял Техасец, он даже не мог ее винить. После того горя, которое он причинил несчастной девушке, у него было мало надежды пробудить в ее сердце что-нибудь, кроме ненависти.
– Убирайтесь! – крикнула Брайони, всем телом сотрясаясь от рыданий. – Оставьте меня в покое… одну!
– С удовольствием, мэм, – резко ответил Логан, не позволяя расстройству и разочарованию выйти наружу. – Но сначала я поговорю с вами, потому что за этим я сюда приехал.
Брайони подняла голову. Ее глаза, подернутые пеленой слез, метали молнии.
– Что такого вы можете мне сказать, чтобы я захотела слушать? Знаете ли вы, что мне один ваш вид противен?
– Несколько минут назад мне так не казалось, мэм.
– Да как вы смеете! – Она сжала кулаки от ярости.
Высокий Техасец казался снизу еще более огромным и устрашающим.
– Уезжайте отсюда! – попросила она.
– Странно. Я хотел сказать вам именно эти слова, – медленно процедил он сквозь зубы. – Уезжайте. И вы так и сделаете, если хотя бы частичка здравого смысла уцелела в вашей прелестной головке.
От удивления Брайони на несколько мгновений лишилась дара речи.
– Почему это? – сумела она выговорить наконец, раздражаясь с новой силой.
– Потому что в противном случае вы долго не проживете.
Почти то же самое сказал ей Расти Джессап! Холодные мурашки пробежали у Брайони по спине.
– Это… это что, угроза, мистер Логан? – спросила она, садясь и откидывая назад спутавшиеся волосы. – Вы что, и меня собираетесь убить, как отца?
– Не искушайте меня! – предупредил Логан, сузив глаза. – Кстати, к вашему сведению, я не убивал вашего отца. Он погиб в честном поединке, и если бы все повторилось снова, я еще раз застрелил бы его, только на этот раз всадил бы в него всю мою обойму, а не одну-единственную пулю.
У Брайони перехватило дыхание от этих жестоких, надменных слов. У нее было ощущение, что Техасец ударил ее в живот своим здоровым, мощным кулаком. Мгновенная ярость охватила ее, туманя рассудок. Девушка вскочила на ноги и кинулась на мужчину, царапая его ногтями, обрушивая на него град неистовых тычков и ударов. Укусив его за руку, когда он попытался остановить ее, Брайони изловчилась и полоснула Логана ногтями по щеке, но в этот момент ему удалось схватить ее и, крепко прижав к себе, лишить всякой возможности двигаться.