Непорочная
Шрифт:
Съежившись, наблюдаю, как Леон захлопывает дверь и садится рядом с водителем. За рулем Дан. Мы ненадолго встречаемся с ним глазами в зеркале заднего вида.
С минуту он переговаривается с Дамианисом, после чего в салоне воцаряется гробовое молчание и машина трогается места. Я отвожу взгляд к окну и нервно жую губу, чувствуя, как по щекам солеными каплями медленно ползет мое отчаяние и бессилие.
Не знаю, сколько мы едем, но вскоре начинает светать, а в небе все чаще слышен гул самолетов.
Когда Дан останавливает машину у терминала
— Спасибо. Как шумиха уляжется, с меня две недели отгулов.
— Три, — без эмоций говорит Дан.
— Ты сейчас торговаться вздумал? — хмурится Дамианис.
— Четыре, — повышает ставку его финансовый директор.
— Три. Но чтобы был на связи, а не как в прошлый раз.
— Добро, — кивает Дан. — В багажнике сумка. В ней чистая одежда и документы.
Мелькает странная мысль, что, вероятно, жизнь Леона в последние несколько лет тесно связана с риском и подобные неприятности в ней происходят постоянно.
— Ванесса где? Почему телефон не доступен? — произносит он сдержанно, но я улавливаю напряженные интонации.
— В Тель-Авив вчера улетела.
Дамианис сжимает челюсти. Шумно вздыхает.
— Какие-то поручения на ее счет будут? — интересуется Дан.
— До моего возвращения никаких. Остаешься за главного. Если что-то срочное возникнет, ты знаешь, как со мной связаться. По пустякам не беспокоить.
Леон выходит из машины, забирает из багажника сумку и открывает дверь с моей стороны.
— Идем.
Не решаюсь задавать никаких вопросов. Вид Дамианиса к этому не располагает. Прощаюсь тихо с Даном и выхожу на улицу, запрещая себе думать о завтрашнем дне.
Чувствую я себя плохо. Хочется спать, ну или хотя бы выпить воды. Словно прочитав мысли, Леон покупает две маленькие бутылочки и протягивает одну.
— Пей. Небольшим глотками, — командует он.
Я безуспешно пытаюсь открыть крышечку, и тогда Дамианис делает это сам. С жадностью присасываюсь к бутылке и опустошаю ее. Тянусь ко второй, но Леон не дает.
— Не так сразу. — Вместо бутылки он вручает сумку. — Иди в туалет, умойся и переоденься. Я подожду снаружи.
— А потом?
Леон двигает брови — опять злится.
— Сядем в самолет. Логично?
Вполне.
— И куда полетим?
— Отмечать твой второй день рождения. Девушки, которые попадают к Маршаллу, живыми от него не выходят. Психически — так точно. Насчет игрушек ты оказалась права. Только играю в них вовсе не я.
— Да? Не заметила! Мог бы тогда не трогать меня… — Осекаюсь, рвано дыша, но, набрав в легкие побольше воздуха, продолжаю: — Чем ты лучше него?
— Всем. Делать что-то ради другого человека, просто так, не в моих правилах, — чеканит Дамианис.
Сердце ускоряет ход, пока я обдумываю его слова. Опять захлестывает эмоциями, как и накануне, в лесу. Хочется наотмашь ударить Леона по лицу.
Чуть наклонив голову, он смотрит на меня, а потом отрицательно ею качает:
— Даже не думай. Мы не должны привлекать внимания.
— Вроде и поблагодарить должна, а все, чего хочется, — плюнуть в тебя.
— Да что ты? Правда? — язвит Дамианис, не разрывая зрительного контакта. — На что ты рассчитывала, Тоня? Думала, выполнишь разок грязную работу, и все? Украдешь данные, взломаешь чей-то ноутбук, получишь денежки и будешь жить припеваючи? Нет. Рано или поздно приходится расплачиваться за ништяки, полученные незаконным путем. Принцип равновесия, его нельзя нарушать. А фишка в том, что никогда не знаешь, в какой момент тебе прилетит ответка.
— Да ты философ… — издевательски шепчу я.
— Это жизненный опыт. По-твоему, почему я сейчас работаю на того, с кем не хотел бы иметь никаких дел?
— Так что мешает тебе встать на путь исправления? А может, вообще прекратить заниматься нехорошими делами и уравновесить силы добра и зла, м?
— А тебе?
— Напомнить, что я ничего не получила? Ничего, кроме проблем!
Зло хватаю сумку из рук Леона и иду в туалет. Умываюсь холодной водой два раза, обрабатываю антисептиком руки и роюсь в вещах. Среди тряпок обнаруживаются билеты.
Про остров Маврикий я ничего толком не знаю — в Африке никогда не была. И уж тем более не думала, что окажусь там при таких странных и ужасных обстоятельствах.
26 глава
Два перелета окончательно выматывают. Причем не только меня, но и Леона, он почти все время спит. Не понимаю, зачем надо было отправляться в такую даль. Потом ведь предстоит возвращаться, а я не очень люблю летать.
Тянусь к бутылке с холодной водой и прикладываю ее к пульсирующему виску. Голова чертовски раскалывается.
Кто бы мог подумать, что виртуальная жизнь, несмотря на обилие в ней информации и кучу тонкостей, окажется в разы проще и понятнее реальной. Сколько ни пытаюсь разобраться, почему Леон впрягается за меня, отбивает от каких-то мужиков, рискуя собственной репутацией и жизнью, так и не могу найти ответ. Неужели настолько его зацепила?
Поворачиваюсь и смотрю на спящего Дамианиса. Мне бы поучиться у котяры, как справляться со стрессами и переживаниями, а то так и до рака какого-нибудь недалеко с такими нервотрепками.
Я задерживаю глаза на предплечьях Леона, потом на его сбитых костяшках, и воспоминания о пережитой ночи взрываются в голове новой вспышкой боли. Он ведь не убил тех троих? А если да? Развивать эту мысль страшно.
Удивительно, как можно одновременно испытывать к человеку влечение и в то же время его бояться? Убийственный коктейль. Недавно поймала себя на странном ощущении, что постоянно жду реакции Леона на проделанную мной работу. Он вслух может и не сказать, насколько доволен результатом, но хватает одного его взгляда, чтобы это понять. Его оценка безумно воодушевляет! Как и восхищает ум Леона, хотя принцип равновесия Дамианис, скорее всего, нарушил не один раз.