Непослушная, милый и няня
Шрифт:
Все еще… ничего.
Четырнадцатилетняя я немного умерла внутри. Ее фантазия о том, что однажды Мэддокс Холидэй поймет, что она любовь всей его жизни, развеялась, как снежинка на ветру.
Что я здесь делала? Когда я научусь говорить Кэти «нет»? Всю следующую неделю Мэддокс Холидэй, по сути, будет моим боссом. И этот человек понятия не имел, что однажды я упала со своего скейтборда и поцарапала колено на его подъездной дорожке.
— Спасибо, что приехали так быстро, — сказал он.
— Конечно. — Больше желать.
Нет. Ничего. Он меня не узнал.
Бортовой журнал капитана. Двадцать второе декабря. Сегодня самый унизительный день в моей жизни.
Должна ли я сказать ему? Будет ли это странно? Возможно.
Магдалена рассчитывала на то, что я спасу ее от механика, поэтому я расправила плечи, изобразила улыбку и притворилась, что стою напротив любого другого отца, который платит мне за заботу о своем ребенке.
— Кэти объяснила ситуацию? — спросил он.
— Предельно ясно. — Хотя она и не назвала его имя, потому что я бы его запомнила. Я подозревала, что полная информация об этой работе была в моем почтовом ящике. — Вам нужна няня на неделю, верно?
— Верно. Ваша предшественница уволилась вчера. — Его челюсть сжалась, и, ого, она была точеной. Углы были такими острыми, что заслуживали статую в свою честь.
Просто еще один отец. Он просто еще один отец.
Ладно, возможно, он был не совсем, как другие отцы. Ни один из отцов, с которыми я работала в последние годы, не был таким безумно красивым. Ни у кого из них не было глаз, похожих на кристально-голубые драгоценные камни. И ни у кого из них точно не было хриплого голоса, от которого у меня мурашки пробегали по спине.
Время только улучшило Мэддокса Холидэя.
Теперь он казался выше, на голову выше моих пяти футов восьми дюймов (прим. ред.: примерно 173 см.). Лицо Мэддокса было чисто выбрито, а его темные волосы были зачесаны назад. В старших классах он коротко стригся, но, если бы у него была такая прическа, как сейчас, девчонки бы запихивали свои трусики в его шкафчик.
Вероятно, они и так это делали.
Дыши, Натали. Это просто Мэддокс мега-горячий Холидэй. Сосредоточься на работе. Работа. Ребенок.
— У вас есть дочь, верно?
— Есть. Вайолет. — Его взгляд смягчился при упоминании имени дочери. — Ей семь. Мы приехали домой на каникулы навестить моих родителей. Это их дом, и, боюсь, здесь никогда не бывает спокойной минуты.
— О. Хорошо. — Дом принадлежал Ханне и Киту? Я не была уверена, почему меня это удивило. Холидэи были одной из самых успешных семей в Бозмене.
Ханна была брокером по недвижимости, и ее лицо было по меньшей мере на половине объявлений о продаже по всему городу. Ее брокерская контора была самой известной и уважаемой в округе, отчасти потому, что она продавала лучшие дома — те, которые построил ее муж.
Кит Холидэй был самым востребованным застройщиком домов на заказ в этом районе. Люди платили большие деньги за загородный дом и никогда разочаровывались.
Должно быть, это место построил Кит. Хотя я видела только фойе, интерьер был таким же грандиозным и великолепным, как и снаружи. Высоко над моей головой висела люстра, ее подвески преломляли свет. Солнечный свет лился сквозь множество окон. Плитка из натурального камня под моими ботинками была красивого серовато-голубого оттенка.
Будет нетрудно поработать в этом доме неделю.
Когда Мэддокс и его братья росли, они жили в городе. В двух кварталах от моего дома.
Хит и Тобиас обычно проезжали на велосипедах мимо дома моего детства по пути в парк по соседству.
Подождите. Его братья. Мэддокс, возможно, и не помнит меня, но Хит и Тобиас точно помнят. Они здесь?
— Все нормально? — спросил Мэддокс.
— Хм?
— Вы выглядите обеспокоенной. — Он изучал мое лицо, прищурив глаза. — Здесь будут еще люди. Это проблема?
— Никаких проблем, — солгала я, изобразив улыбку.
— Хорошо. Мне бы хотелось взять выходные на работе, но это критическое время для моей компании. Я буду работать дома, наверху в офисе, на случай, если что-нибудь случится. Но с телефонными конференциями и электронными письмами…
— Добавить к этому семилетнего ребенка — это уже слишком.
— Вот именно. — Он кивнул. — Мне нужна помощь. Обычно за ней присматривают мои родители, но сейчас они заняты планированием ежегодной вечеринки в Сочельник. К тому же на этой неделе они тоже работают. Я не хочу, чтобы Вайолет металась между всеми нами, чувствуя себя потерянной. Я хочу, чтобы она повеселилась, пока мы здесь.
Это было мило. С другой стороны, Мэддокс всегда был милым. Это было причиной, по которой все девушки были в него влюблены. Он никогда не позволял своей популярности или привлекательной внешности превратить себя в высокомерного плейбоя, как многие другие парни из его круга общения.
— А мать Вайолет? — спросила я. Мэддокс не упоминал о жене, и на его левой руке не было кольца. — Она будет здесь?
— Нет, я разведен. Она в Лос-Анджелесе.
— Хорошо. — Отец-одиночка. Повзрослевший Мэддокс становился все сексуальнее.
— Я позволю Вайолет провести вам экскурсию по этому месту. Но, пожалуйста, устраивайтесь поудобнее, пока вы здесь. — Мэддокс изучал меня, и на мгновение мое сердце забилось сильнее. Он меня вспомнил? Да? Пожалуйста? — Вайолет, наверное, в своей комнате.
Ага. Этот парень точно знал, как растоптать девичье самолюбие. Не то чтобы у меня было самолюбие. Гики, которые любили настольные игры и были волонтерами в центре для пожилых людей, чтобы организовывать воскресные игры в бинго, не могли позволить себе самолюбие.