Неповторимая весна
Шрифт:
Дороти ошибалась, думая, будто быстро от него отделается. Эдди Брасс не только не ушел, но встал между дверью и столом, блокировав таким образом выход. Ей ни за что не удалось бы преодолеть эту преграду, да и глупо вступать в единоборство с мужчиной, демонстрирующим нежелание хотя бы сдвинуться с места.
— И что это за адвокат, который берется защищать интересы такого ничтожества, как Сьюзи Хедлоу! — насмешливо воскликнул тот.
— Поосторожней в выражениях, мистер Брасс. Но что бы вы ни думали о моей клиентке, я все равно занимаюсь и буду заниматься ее делом, — холодно ответила Дороти. — Как человеку с ограниченными финансовыми средствами,
Брасс поморщился.
— Если перевести вашу тираду на простой человеческий язык, это означает одно: Сьюзи предоставили бесплатного адвоката, который с чувством исполненного долга хорошо спит по ночам, хотя выступает на стороне женщины, легко путающей правду с вымыслом.
— В нашей стране каждый человек имеет право на защиту, если ущемляются его законные интересы, — стояла на своем Дороти, что, по правде сказать, было большой глупостью с ее стороны, поскольку единственный способ избавиться от посетителя, подобного Эдди Брассу, — это немедленно прекратить дискуссию. Но ей почему-то непременно хотелось отстоять свою точку зрения перед настырным, лезущим куда не надо человеком. — Принимая во внимание тот факт, что вина в случившемся лежит не на моей подопечной, я постараюсь это доказать.
— И совершите ошибку! Тогда уже вы сами, адвокат Дороти Ламбер, окажетесь виновной, когда выяснится, что вас провела опытная обманщица и лгунья. Вас такая перспектива не пугает?.. Представьте, как будете выглядеть в суде. Откажитесь от защиты, пока не поздно!
— Нет, — резко сказала Дороти. — Ваша точка зрения меня не интересует. Вы выгораживаете своего племянника, поэтому необъективны. Скажу больше: даже если бы меня назначили защищать интересы Клода Эшби, а не Сьюзи Хедлоу, я не взялась бы. Однозначно и категорически!
— Вас об этом никто и не просит! — резко бросил Эдди Брасс. — Сьюзи угадала, на кого ставить. Некоторым точно так же везет на скачках. Но будь я проклят, если позволю Клоду сидеть сложа руки и ждать своей участи! Окажите услугу суду и налогоплательщикам, дорогая, и убедите Сьюзи забрать свой иск, иначе я…
Дороти больше не могла выслушивать угрозы или терпеть попытки шантажа; кроме того, она не привыкла, чтобы здесь называли ее «дорогой».
— Иначе что, мистер Брасс? — с вызовом спросила она.
— Иначе вам придется столкнуться с некоторыми неожиданностями. Я найму самых опытных специалистов, способных оградить племянника от возмутительных обвинений, выдвинутых в его адрес, а вас и вашу клиентку сотру в порошок.
Высказав наконец-то, из-за чего пришел, Брасс повернулся и вышел. В коридоре приглушенно прозвучали его шаги. Потом донесся звук подошедшего лифта, шум захлопнувшихся за ним дверей. Дороти подошла к своему рабочему столу и опустилась на стул. Руки дрожали. Она испытала такое чувство, будто почва уходит из-под ног. Не из-за того, что этот Эдди Брасс пытается вмешиваться в сугубо профессиональную сферу ее деятельности. Он задел в ней нечто личное. Жизнь Дороти складывалась как бы из двух половинок, которые никогда не соединялись. Но Брасс каким-то образом сложил вдруг эти половинки вместе.
Вся проблема заключалась в том, что Эдди Брасс ужасно напомнил ей Фила, который всегда и во всем стремился доказать ей собственное превосходство.
Мужественный, привлекательный,
Дороти подошла к окну и посмотрела вниз. Через секунду она увидела, как из здания вышел Брасс. Даже с такого расстояния было заметно, насколько он выделяется из толпы, двигаясь по тротуару с грацией сильного животного.
Было уже почти семь вечера. В уличных кафе шла бойкая торговля прохладительными напитками. Две молодые женщины, сидевшие за столиком, накрытым красной в белую клетку скатертью, красноречиво переглянулись, провожая взглядом мужчину, на ходу опустошившего стаканчик с кока-колой. Дороти неприятно поразило не то, как на Брасса поглядели, а то, что она вдруг испытала укол нежданной ревности.
Это все от жары, подумала Дороти, вот и ударило мне в голову! Решительно отойдя от окна, она принялась торопливо запихивать в портфель бумаги.
Эдди оставил свой автомобиль в узком переулке между двумя высотными зданиями, образовывавшими своего рода ущелье. Здесь духота чувствовалась еще сильнее: асфальт под ногами был мягким, над головой тысячи оконных стекол отражали солнце.
Он не любил деловую часть Бостона с его сумасшедшей оживленностью, бесконечными офисами, конторами, где правил бизнес, оставлявший отпечаток буквально на всем. Дорогие магазины, рестораны, отели, самые модные, последнего сезона автомобили, припаркованные у тротуаров.
Впереди, в нескольких шагах от Эдди, брел старик, толкая перед собой ржавую тележку, одну из тех, что отслужили свой век в супермаркете. В тележке лежали нехитрые пожитки, составлявшие, очевидно, всю личную собственность этого то ли бездомного, то ли полунищего. Рядом семенил всклокоченный, со свалявшейся шерстью пес, на котором вместо поводка болталась веревка. Вид обоих вызывал сочувствие.
На какую-то долю секунды Эдди подумал, как жестока порой бывает судьба. Но старик с собакой уже исчезли из виду. К собственной судьбе Эдди Брасс не имел претензий. Все, чего ему удалось достигнуть в жизни, он добился собственными силами. Можно сказать — не щадя живота своего. И мог позволить себе позаботиться о сестре и племяннике, которых всем сердцем любил. Теперь же, когда Клод влип в чудовищную историю, Эдди не желал допустить, чтобы восторжествовала несправедливость. И пусть адвокатша не воображает! Пусть не думает — раз она длинноногая и хорошенькая, он даст спуску! Ее высокомерие, замашки аристократической и деловой леди пусть смущают кого угодно. Со мной эти номера не пройдут! Выругавшись про себя, Эдди мрачно усмехнулся.
Он подошел к своему «форду» в тот момент, когда старик с собакой оказались у перекрестья переулка и большой оживленной магистрали. Несмотря на то что автомобиль стоял в тени, в салоне было душно. Эдди включил кондиционер и, осторожно лавируя, выбрался на проезжую часть. Все это заняло не более двух-трех минут. Достигнув перекрестка, он стал невольным свидетелем поразившей его сцены: на тротуаре перед ревущим потоком машин стоял старик с тележкой и собакой, а рядом… та самая Дороти Ламбер. Старик тянул упирающегося, перепуганного пса за веревку, а адвокатша истошно вопила на него, вырывая веревку и чуть ли не колошматя своим портфелем ему по рукам.