Неповторимая весна
Шрифт:
— Ясно. На юридическом языке сие означает — похищение по согласию. Как романтично!
Слова секретарши, точно определившей статью закона, которую они с Эдди демонстрировали своим предстоящим побегом, весь день не выходили у Дороти из головы. Какая умная женщина согласилась бы уехать неизвестно куда с человеком, который заранее и весьма недвусмысленно оговаривает для себя возможную отходную позицию…
Эта мысль грызла ее, еще когда они возвращались из ресторанчика, где шампанским закончили свой
Да… Нет… Да.
Они не виделись, но он звонил. Коротко доложил, что забрал Джеки и щенков. Потом несколько дней отсутствовал вообще — она догадалась: Брасса, очевидно, вызвали куда-то опять. О том, что его работа носит весьма рискованный характер, теперь догадывалась, но думала об этом как-то абстрактно, как о чем-то постороннем, мало ее касающемся — все заглушали мысли об их личных взаимоотношениях. Конечно, они были зыбкими, но он позвонил — и Дороти несказанно обрадовалась самому голосу, звучавшему на другом конце провода.
Брасс заехал за ней к концу дня, когда Тина уже ушла из офиса. Поздоровались они как-то впопыхах: Эдди чмокнул Дороти в обе щеки, схватил дорожную сумку, потащил к машине. Они явно опаздывали, он гнал, нарушая знаки ограничения скорости. Последними они прошли регистрацию и очухались, лишь когда плюхнулись в кресла самолета.
— А знаешь, почему я тянул до последнего момента, хотя это не входит в мои привычки? — хитро улыбаясь, спросил он.
— Ну, наверное, завозился со сборами.
— Да ничего подобного. Я боялся, что ты передумаешь… Приедем в аэропорт — придется ждать, ты будешь маяться, накрутишь себя черт знает какими сомнениями… и раздумаешь лететь.
Она порывисто взлохматила ему волосы на затылке.
— Как видишь, этого не произошло…
Оказывается, разумная, уравновешенная Дороти Ламбер способна на отчаянные поступки.
— Ты прелесть! За что мы сейчас и выпьем.
Стюардесса принесла им шампанское. В салоне первого класса было занято всего лишь два места, поэтому они чувствовали себя свободно, раскованно.
— За незабываемый уик-энд! — провозгласил Эдди, поднимая свой бокал.
Тост нельзя было назвать оригинальным, но он, безусловно, был искренним.
— Надеюсь, станет незабываемым.
— Можешь не сомневаться, — тихо сказал он. — Я все эти дни беспрестанно думал только о тебе… Будь мы одни сейчас, я бы, не задумываясь, разложил кресла.
Дороти бросило в жар.
— Ты чересчур экстравагантен!
— Я не виноват, что ты так вызывающе сексуальна!
—
— Откуда тебе знать?
— Мой опыт с мужем…
Взгляд Эдди потемнел.
— Я надеялся, ты не возьмешь его в эту поездку в качестве бесплатного приложения. Можно рехнуться от незримого присутствия постороннего человека.
— Некоторые вещи не так-то легко забыть, Эдд!
Он выпрямился и откинулся на спинку кресла.
— Судя по всему — он полный идиот. Угораздило же тебя выскочить за такого замуж! Или… родственники уговорили, считая партию удачной?
— Нет, что ты! — От неожиданности Дороти рассмеялась. — Они согласны были приплатить, только бы он исчез навсегда.
— Так в чем же причина?
— Мне казалось, что я его люблю… Не знала тогда, что для настоящего брака этого недостаточно.
— Понятно, — осторожно отозвался Брасс. — А что же, по-твоему, требуется?
— Общность моральных ценностей, интересов, взглядов на жизнь. И, конечно, взаимное уважение.
— А какое место ты отводишь страсти, Дора? Или она вообще не учитывается?
— Страсть относится к изменчивым категориям. Кроме того, в ней содержится зерно разрушения, если это страсть не человека, а животного… Если ничего, кроме удовлетворения плотских потребностей, не содержит… — Дороти разволновалась. Мутная волна поднималась и рвалась наружу. — Голая страсть груба и отвратительна и может растоптать любовь, оскорбить и унизить ее, извратив сами представления о чувствах и превратив таинство в сплошной кошмар, если в женщине видят всего лишь подстилку…
Эмоциональный взрыв кончился. Уставившись в иллюминатор, Дороти надолго замолчала. Она жалела, что дала себе волю. Не нужно было всего этого говорить Эдди. Во всяком случае, не стоило так раскрываться. Неизвестно, как ее признание будет истолковано.
— Ты права, — после бесконечной длинной паузы тихо произнес он наконец, — Такое нелегко забыть. А насколько ты доверяешь мне?
Дороти ответила не сразу.
— Я не совсем понимаю, какого рода доверие ты имеешь в виду?
— Еще в первую нашу встречу я почувствовал, как ты вся сжимаешься и нервничаешь в моем присутствии. Может, в твоем подсознании живет страх, что и я воспринимаю тебя как подстилку?..
— Нет! Нет! — взволнованно воскликнула Дороти и погладила Эдди по щеке. Ей до боли захотелось снова увидеть улыбку, а не мрачное лицо. — В тебе меня пугает совсем другое.
Эдди развернул ее к себе, чтобы она не прятала глаза.
— Мы договорились говорить друг другу правду, ты помнишь? Так что не юли. А если я пойму или почувствую фальшь — лучше давай сразу разбежимся в разные стороны.