Непознанное и невероятное: энциклопедия чудесного и непознанного
Шрифт:
Все больше и больше входит в практику такое понятие, как цветовой климат. Речь идет, например, об окраске производственных помещений, школ, квартир и даже транспорта. Для подбора расцветок, скажем, школьного класса нужно учитывать не только особенности педагогического процесса, но также и физиологию, психологию учащихся. Белорусские ученые установили, что помещения для младших классов следует красить в предпочитаемые малышами оранжево-желтые тона, для старших классов – в более холодные – синеватые. Рациональная окраска рабочих мест на некоторых предприятиях Германской Демократической Республики помогла повысить производительность
В реестре солнечного спектра красный цвет играет особую роль. По международному соглашению с давних пор он служит сигналом опасности. Подобного рода выбор не случаен. Возбуждающее действие красного цвета психологи связывают с историческим опытом человечества: это цвет крови и раскаленного металла. Из всех видимых цветов у них самая большая длина волны и наименьшее рассеивание при прохождении толщи атмосферы. Поэтому он может быть запрещающим сигналом.
Окружающая человека среда есть гигантский океан цвета, состоящий из великого множества цветовых тонов и оттенков. Однако для практического врача они пока остаются понятиями весьма абстрактными, в лучшем случае – эстетическими. К сожалению, цветотерапия делает только первые шаги в современной медицине. Группа советских исследователей-энтузиастов уже использует цветовые эффекты в лечении некоторых заболеваний, например, изучает сейчас влияние красного света лазера на течение гипертонической болезни, анемии и бронхиальной астмы. Или, например, в одной из стран недавно создана клиника, где методом хромотерапии лечат отдельные нервные и кожные заболевания.
ЧУДЕСНОЕ ЗРЕНИЕ
Недавно Н. Лисовенко рассказал об удивительном случае, который произошел с Ю. Ф. Воробьевой из гор. Донецка. Женщина, в результате тяжелой электротравмы, неожиданно обрела чудесный дар воспринимать инфракрасное излучение, благодаря которому она стала видеть то, что недоступно другим людям:
"Последнее, что она помнила, – ослепительный удар. Что было потом, ей расскажут другие люди, и она вместе с ними еще раз переживает то, как в бессознательном состоянии после поражения током (напряжение – 380 вольт!), упав на мокрые бревна, затихла…
Не услышала она и приезда «скорой помощи», и хлопот врачей, и, конечно, не знала того, что на каталке ее увезли в морг.
Так крановщица лесного склада шахты «Петровская», 37-летняя Юлия Федоровна Воробьева, в субботу 3 марта 1978 года ушла из жизни.
В понедельник кто-то из преподавателей привел группу студентов-медиков в морг. И здесь обнаружилось, что женщина, считавшаяся умершей, – жива.., один из студентов-практикантов взял хирургические инструменты… И вдруг брызнула кровь, женщина зашевелилась!..
Две
– Во мне все переменилось, – говорит она. – За полгода я ни на минуту не уснула. Мозг отказывался служить, в нем все время что-то двигалось, вспыхивало, терзало каждую клеточку тела. Именно эта страшная боль сделала меня сострадательней к боли других.
Шесть месяцев продолжалась пытка, а затем пришел сон – долгий и исцеляющий. А потом наступил день, который перевернул все ее прежние представления о реальности.
Что же тогда случилось? Я записал ее рассказ.
«Вышла я утром за хлебом в магазин. Добралась до автобусной остановки. Там женщина стояла. Подхожу к ней, и вдруг – ужас меня обуял: мне показалось, что я вижу внутренности этой женщины! Как изображение на экране телевизора… Не могу точно описать свои ощущения, но они вполне реальны, никакой потусторонности в них нет – я такая же материалистка, как и все мы».
После этого все началось. Дар, за который Воробьева чуть не заплатила жизнью, раскрыл перед женщиной целый мир неизведанного: она стала видеть черно-фиолетовые лучи восходящего солнца, провалы почвы под дорожным асфальтом и многое, многое другое. Мозг ее стал тончайшим «детектором», способным улавливать самые разные «импульсы» окружающего мира.
Непросто было получить согласие на встречу с Юлией Федоровной – она избегает всяких «приемов»: ведь у нее рвутся побывать тысячи людей. Да и после электротравмы не может похвалиться она здоровьем. Тем не менее встретили меня здесь приветливо.
– Хотите скажу, чем вы сегодня обедали?
– Еще бы! – ответил я, думая, что стакан клюквенного киселя, выпитого накануне, уж никак не может быть «обнаружен».
– Светло-красная жидкость. По всей вероятности, кисель, – констатировала Юлия Федоровна.
Я был сражен. И, признавшись в своей профессии, попросил разрешения присутствовать на ее беседе с другими пациентами.
Первую женщину она ошеломила с порога:
– Вы распустили себя: уже началось отложение солей от малоподвижного образа жизни, а вы только глотаете лекарства. Верно?
Женщина растерянно кивнула головой и торопливо вышла. Мужчине, пришедшему позже, Юлия Федоровна посоветовала обратить внимание на поджелудочную железу:
– Железа воспалена. Вчера вы прикладывались к бутылке, а ведь вам ни водки, ни вина, ни пива – ничего нельзя!
Врачи знают, как трудно диагностировать поджелудочную железу. И просто не верилось, что такое возможно без анализов, современной аппаратуры и длительных наблюдений, а вот так – сразу…
Увиденное показалось мне каким-то спектаклем.
– Как проверить истинность ваших заключений, я ведь не знаю адресов этих людей? – высказал вслух я свои сомнения. Юлия Федоровна без тени обиды ответила:
– Я дам вам сколько угодно адресов. Можете проверить.
– А нет ли среди ваших знакомых врачей, с которыми можно было бы поговорить? – допытывался я.
Оказалось, есть и адреса, есть и врачи…
Доверенный врач ЦК профсоюза рабочих местной промышленности и коммунально-бытовых предприятий по Донецкой области С. Седлерова сказала так: