Неправда о любви

Александрова Наталья Николаевна

– Подожди тут, я все узнаю, – сказал мужчина и скрылся за дверями кабинета.

Голос его был так тих, что услышала одна я. Блондинка остановилась рядом с дверью, потому что все стулья были заняты. Тут мой бывший решил, что настал его час. Он вскочил со стула и бросился вперед, нагнув голову, как козел, собирающийся бодаться, и я с радостным изумлением заметила у него на голове весьма хорошо просматривающуюся плешку. Слов мужчины он не слыхал и, возможно, принял его за шофера.

– Присядьте! – сказал мой бывший. – В ногах правды нет!

– Благодарю вас! – сказала блондинка, едва заметно поморщившись. – Я тут ненадолго…

Действительно, муж ее скоро вышел.

– Долго нам ждать? – капризно спросила она.

Он в ответ успокаивающе махнул рукой и что-то тихо сказал.

Блондинка пренебрежительно дернула плечом и отвернулась.

Я смотрела на нее с восхищением. Вот правильное поведение! Никакой суетливости и тоски в глазах! Выглядит отлично, нарочно надела сапоги на таких каблуках, чтобы казаться выше мужа. И вообще превосходить его по всем статьям. Впрочем, очевидно, так и было задумано с самого начала их брака. Она, такая молодая и красивая, снизошла до него. Хотя на самом деле она согласилась выйти замуж за этого ничем не примечательного типа только из-за денег. И теперь при разводе обдерет его как липку, оберет до нитки. Так им всем и надо!

Я выпрямилась на стуле и злобно поглядела на экс-мужа. Взгляд пропал втуне, поскольку тот пялился на блондинку во все глаза и ничего вокруг замечать не желал.

Почувствовав его внимание, дама досадливо скривилась, как будто ее раздражала летающая рядом муха, после чего сверху вниз поглядела на своего мужа, тоже теперь бывшего, и спросила с нетерпением:

– Долго еще?

Действительно, этот унылый коридор совершенно не подходил такой шикарной женщине. Это мы все, кто попроще, будем сидеть и покорно ждать, не смея поднять голос ни на одну из снующих мимо девиц, а ей такое не по статусу.

– Уже скоро, – он погладил ее по плечу.

Нельзя не признать: старичок держится спокойно и с достоинством, этого у него не отнимешь.

Открылась дверь, показалась секретарша.

– Светловы! – произнесла она, и престарелый муж блондинки выхватил у нее из рук документы.

– Наконец-то! – напоказ вздохнула блондинка. На самом-то деле она не успела утомиться.

В глазах сидящей напротив женщины с трясущимися руками я прочла нелестные для блондинки мысли – мы, дескать, тут сидим и мучаемся, а пришла такая фря, и ей все без очереди…

Но я была на стороне блондинки. Тем более что секретарша тут же вызвала Селезневых, то есть нас с муженьком, теперь уже точно бывшим. Завтра же непременно займусь переменой фамилии, не хочу иметь с ним ничего общего!

Володя убрал свою часть бумаг в шикарный портфель и ушел, не попрощавшись. Я только пожала плечами – манеры его мне давно известны.

Что ж, нужно начинать свободную жизнь. Но радости от этой мысли я не испытала.

– Удачи вам! – тихонько сказала я женщине напротив и пошла к выходу.

На улице шел дождь – мелкий и нудный, как раз по моему настроению. Прямо возле двери располагалась огромная лужа, очертаниями напоминающая озеро Байкал. Кстати, если и дальше вместо зимы будет продолжаться этакое безобразие, то лужа вполне может достичь и размеров Байкала.

Моего драгоценного и след простыл. Разумеется, он и не собирался подвозить меня, да я и сама бы к нему в машину не села. Это нужно нисколько себя не уважать!.. Я глубоко вдохнула сырой холодный воздух, натянула поглубже капюшон и отважно шагнула в лужу.

Чтобы срезать дорогу до маршрутки, нужно было пройти через скверик. И вот там, на мокрой садовой скамейке, я увидела скорчившуюся фигуру. Женщина сидела, закрыв лицо руками, и поза ее выражала такое глубокое отчаяние, что я просто не смогла пройти мимо. Согласитесь, не станет нормальный человек просто так рассиживаться под ледяным дождем. Стало быть, либо сердце прихватило, либо ограбили.

Я шагнула к скамейке и тронула женщину за плечо.

– Простите, вам плохо? Может быть, вызвать «Скорую»?

Не отрывая рук от лица, она замотала головой.

– Сумку вырвали? – продолжала настаивать я. – Незачем так отчаиваться, я могла бы одолжить вам немного денег, дать позвонить по мобильному…

Я замолчала, потому что вдруг как будто узнала ее. Курточка была светлая, отороченная бежевой норкой, светлые пышные волосы, сапоги на высоченных каблуках…

Не может быть!

Но женщина наконец отняла руки от лица – только для того, чтобы отмахнуться от назойливой приставалы, и тут я увидела блондинку, которую только что наблюдала в суде. Собственно, узнать ее можно было только по одежде, и я не сумела сделать этого раньше только потому, что совершенно не ожидала увидеть ее здесь, на грязной скамейке…

Что касается лица, то оно изменилось до неузнаваемости. Где гладкая кожа, где безмятежный лоб без единой морщинки, где высокомерный взгляд и насмешливо улыбающийся рот? Теперь она выглядела опустошенной и постаревшей, кожа приобрела нездоровый серый оттенок, тушь размазалась, уголки рта печально опустились. Словом, передо мной была женщина во власти неизбывного горя.

– Это вы? – пролепетала я. – Но что…

Она поглядела внимательнее, во взгляде проступила некоторая осмысленность. Вряд ли она меня узнала – там, в коридоре суда, она смотрела поверх голов, где уж заметить мою скромную персону. Скорее сообразила, где мы могли встречаться. Она тяжко, прерывисто вздохнула, явно стараясь удержать слезы, и достала из кармана мятый носовой платок. Взглянув на него, покачала головой, и слезы снова полились градом. Так бывает: вроде бы успокоился человек, но любая досадная мелочь способна вновь вызвать рыдания.

Я поскорее протянула ей бумажную салфетку. Дождь усилился, да еще ветер бросал ледяные струи прямо в лицо, а ноги промокли сразу же, как только я шагнула в лужу у дверей суда. Я поежилась и сказала как можно убедительней:

– Вам нельзя тут сидеть. Простудитесь и заболеете, вон какой дождина!

– Ах, мне все равно! – ответила женщина, и было видно, что она не врет и не преувеличивает. – Какое это теперь имеет значение!

«Зато мне не все равно, – подумала я, – если я схвачу воспаление легких, кто станет со мной возиться?»