Неправда о любви
Шрифт:
Тогда я как следует хлопнула ее по щеке, чтобы привести в сознание.
Ее голова с сухим стуком перекатилась по кафелю, развернувшись ко мне левым виском – тем самым, на котором волосы заметно темнее остальных.
И только тут до меня дошло, что волосы на виске потемнели от крови. И что эта кровь образовала на полу под головой основательную лужицу. А виска как такового, можно сказать, вообще не было. Эта часть головы была вмята внутрь, как у сломанной пластмассовой куклы. С той разницей, что куклы не истекают кровью.
И блондинка
Я смотрела на нее в полной растерянности, и этот факт постепенно раскрывался передо мной во всей своей неприглядности.
Она была мертва, мертва стопроцентно, стопудово, как любил выражаться мой бывший муж. Я перевела взгляд с ее окровавленной головы на свою руку – и увидела на своих пальцах кровь.
И тут до меня дошел еще один поразительный факт.
Блондинка на полу не просто мертва. Она убита. И я сейчас сижу на корточках возле ее трупа. И ее кровь на моей руке. Так что если сейчас сюда кто-нибудь войдет – мне будет не оправдаться. Всякий нормальный человек ни на секунду не усомнится, что это я ее убила.
Но я-то знаю, что ее убил тот мужчина, с которым она здесь разговаривала…
Беда только в том, что мне никто не поверит. Ни один нормальный человек.
Я и сама-то себе не очень верила. Ведь я даже не знаю, как он выглядел, – я успела разглядеть только ноги в черных кроссовках…
Прочь, прочь отсюда! Скорее назад, к дяде Васе! Он опытный, он мне непременно поможет… Но я тут же представила его расстроенное лицо – мол, поручил проследить за объектом, а ты не уследила, убили женщину прямо у тебя под носом. Ну, что делать, ясно же, что ни к чему не пригодна…
Нет, я должна доказать ему, что тоже на что-то гожусь.
Я остановилась на полдороге, заставила себя снова присесть на корточки и сделать несколько снимков тела. Было ужасно страшно, руки тряслись, так что, когда я вынимала из сумочки фотоаппарат, выпала косметичка. Снимки получатся некачественные, но уж это неважно. Лучше такие, чем никаких. Мелочь с полу я собрала не глядя, не в силах оторвать глаз от мертвого лица.
Вдруг та самая дверь, в которую вошла Алла, стала со скрипом приоткрываться.
Я вскочила, как подброшенная пружиной, и стрелой вылетела из раздевалки.
Но вместо лестницы, по которой я спустилась несколько минут назад (неужели с тех пор прошло всего несколько минут?), вместо этой лестницы передо мной оказалась дверь лифта, от которой в сторону уходил длинный полутемный коридор. Наверное, я все-таки вышла из раздевалки через другую дверь…
Раздумывать было некогда. Я нажала на кнопку лифта.
Где-то наверху загудел мотор, кабина спускалась за мной.
Вдруг сбоку, в том коридоре, который уходил в неизвестность, хлопнула дверь, и оттуда вышел коренастый мужчина средних лет с густыми кустистыми бровями. Он скользнул по мне равнодушным взглядом и остановился рядом, тоже дожидаясь лифта.
Кабина остановилась, двери разъехались, я шагнула внутрь, нажала на кнопку первого этажа. Мужчина вошел следом за мной.
Я машинально опустила глаза…
И похолодела.
На ногах у него были черные кроссовки. В точности такие, как те, что я видела, когда пряталась в шкафчике. Как у убийцы. Значит, это он и есть?! И сейчас наверняка поймет, что я вышла из раздевалки, значит, видела его там… поймет и расправится со мной, как только что расправился с той женщиной…
Я вжалась спиной в стенку лифта.
– Девушка, вам нехорошо? – участливо проговорил мужчина.
Голос… кажется, голос не тот. Впрочем, я ни в чем не уверена.
– Мне… мне просто душно, – ответила я, с трудом справившись с собственным голосом.
– Бывает… – проговорил он в ответ. – Некоторые плохо себя чувствуют в подвале. Как-то это называется…
– Клаустрофобия, – ответила я.
Умное слово само собой выскочило из памяти, как купюра из банкомата.
Лифт подъехал к первому этажу, остановился, двери плавно разъехались.
Я поспешно выскользнула наружу и прямо в дверях лифта налетела на высокого, довольно симпатичного парня в темно-зеленом спортивном костюме.
– Куда вы так спешите? – проговорил он, снисходительно улыбаясь и поддерживая меня за локоть. Явно я произвела на него впечатление чокнутой.
А я… я опустила глаза и увидела у него на ногах черные кроссовки.
Страх накатил ледяной волной, мне показалось, что я – жертва кораблекрушения и барахтаюсь теперь в водовороте вместе с обломками корабля и разного мусора, и последняя шлюпка мелькает далеко на горизонте. Кто не поместился – все утонули, и меня ждет та же участь…
– Девушка, вам плохо? – услышала я как сквозь вату встревоженный голос парня.
Нет, так нельзя, в конце концов, здесь все-таки спортивно-оздоровительный центр, все мужчины ходят в кроссовках, и у каждого второго они черные.
А я веду себя глупо, теперь эти двое непременно запомнят ненормальную встрепанную девицу с безумными глазами, что выбежала из раздевалки. А когда в раздевалке найдут труп Аллы Сотниковой или как там ее звали на самом деле, все укажет на меня… Нет, нужно бежать отсюда немедленно!
– Извините, – пискнула я и припустила прочь по коридору.
Мне повезло – девица за стойкой занималась с клиенткой, симпатичной толстушкой, завитой под пуделя. Служащая расписывала ей все прелести центра «Диана», а толстушка слушала с глупо-восторженным выражением лица. Одета она была дорого, но не то что безвкусно, а как-то бестолково, чувствовалось, что вещи куплены торопливо и бездумно, как будто деньги у дамы появились только вчера. В лотерею выиграла или наследство получила?
Все это я подумала, бросив один взгляд на стойку, и пересекла холл, стараясь не бежать, чтобы не привлекать внимания охранника. И так уже достаточно примелькалась!