Неправильный эльф
Шрифт:
А пока что вокруг был закат, и я скакал по крышам города, глядя на кровавое солнце. Вот сколько не вижу местные закаты, все они потрясают меня оттенками красного. Это свойство только данного места? Или времени года? Или же всего мира? Интересно будет выяснить это, путешествуя по разным странам. Хотя особо тут, конечно, не развернёшься. Игра работала на территории континента размером примерно с Австралию. Отправляющийся в плавание за его пределы рисковал никогда не вернуться. Сам континент, по вычислениям астрономов — любителей, находился где-то в центре тихого океана напротив Эфиопии. Таким образом, часовые пояса совпадали с точностью до наоборот с западной частью России и Восточной Европой. Это позволяло игрокам проводить день в одном мире и день в другом. Близость континента к экватору делала день примерно равным
Мои размышления о необходимости разработки ритуалов поклонения кровавым богам были прерваны прибытием на место назначения. Я скакнул на землю рядом со входом в Гильдию Воинов и зашёл внутрь. Тут меня уже ждали. Нетран и Рамуил сидели в приёмной и играли в какую-то игру: то ли шахматы, то ли шашки Чапаева. Понять было сложно, поскольку битва за фигуры происходила не только на доске, но и непосредственно между игроками. Китаец перестал пихать оппонента пяткой в челюсть, но его руку с зажатой фигурой так и не отпустил. Мастер катаров же под шумок разжал ладонь, ловко ударил выпавший предмет носком ноги и отправил его себе в рот, принявшись увлечённо жевать. Нетран разочарованно вздохнул, расплёл свои конечности и уселся напротив доски, внимательно изучая обстановку.
— Во что играете? — Поинтересовался я.
— Мармеладные шахматы. В процессе игры ты съедаешь фигуры противника, а после победы ещё и оставшиеся у тебя.
— Я согласился только ради того, чтобы съесть белого ферзя. — Обиженно заявил азиат. — А ты специально пожертвовал пятью фигурами, чтобы забрать его себе.
— Ну а что делать? Я обещал дочери, что разыграю этот комплект, играя чёрными. Она знает о моей любви к ананасовому мармеладу и нелюбви к этой игре. Всё, я сдаюсь, если ты отдашь мне своего коня.
— Забирай. — Тут же согласился Нетран и сунул себе в рот какую-то фигуру.
Я рассмеялся. И подошёл поближе, чтобы рассмотреть такое чудо инженерно — кулинарной мысли. Фигурки были сделаны из плотного мармелада разных оттенков и покрыты красивым узором.
— Можешь съесть чёрную пешку. Eё ещё никто не трогал. — Предложил мне китаец.
— А что, у тебя руки немытые? — Поинтересовался я, поднимая последнюю пешку чёрных и рассматривая её со всех сторон.
— Почему же? Мытые. Только я их ещё пургеном смазал. — Я посмотрел на замершего Рамуила, и в установившейся тишине раздалось отчётливое ворчание живота потерпевшего.
— Как ты мог? — Спросил он, хватаясь за живот.
— Хотел съесть своего ферзя, пока ты был бы в туалете. И я ещё не простил тебе той шутки с приклеенными ботинками. — Китаец повернулся ко мне и, увлечённо жуя, объяснил подробности истории. — Представляешь, этот шутник намазал носки моих ботинок специальным мгновенным клеем. И когда я дал под зад одному парню, моя нога приклеилась к его штанам. Пришлось мне участвовать в официальном приёме в одних носках. Хорошо хоть они были новыми и без дырок. А то и вовсе пришлось бы оттуда сбежать.
Я скептически посмотрел на пешку в моих руках. И хочется, и колется — пост у меня.
— А ты сам то не боишься есть мармелад с пургеном? — Уточнил я у Нетрана.
— Неа. Я противоядие принял.
Живот у Рамуила громко квакнул, и он рванул куда-то вглубь здания. То ли в туалет, то ли за противоядием.
— За противоядием побежал. Только я его рвотным подменил. — Он достал небольшой бутылёк у себя из кармана.
Вздохнув, я поставил пешку обратно на уже пустую доску. Мой учитель с хитрым прищуром взял её и закинул себе в рот прямо у меня на глазах.
— Ну что ж, я готов передать тебе тайное знание. А готов ли ты, мой ученик?
Я встал в классическую стойку послушного китайского ученика, сложил ладони перед грудью и поклонился всем корпусом.
— Я готов, учитель.
Старик театральную постановку оценил, и глаза его расширились.
— Откуда тебе известен этот ритуал?
— Ритуал? Вы имеете в виду этот поклон? Я много раз видел что-то подобное. Просто считал это знаком вежливости к учителю.
Китаец пронзительно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Просто молча вышел за дверь на уже темнеющую улицу города. Я последовал за ним. Мы отошли на сотню метров по улице, и китаец, опять молча сделав знак следовать за собой, буквально прыгнул на крышу соседнего здания. Пришлось догонять его скачком. Пока Нетран бежал и прыгал, я шёл лёгким прогулочным шагом, временами перемещаясь скачком. Через пару минут он спустился в небольшой парк на месте одного квартала и немного рассерженно посмотрел на меня, появившегося на расстоянии пары метров.
— Нет, это просто неслыханно. В этой пробежке скорее я был зелёным учеником, а ты степенным учителем. — Я улыбнулся. — Этот любопытный мастер катаров сейчас должен быть занят решением задачи, как одновременно засунуть в унитаз задницу и голову, так что у нас есть немного времени, чтобы я смог оценить твой потенциал. К сожалению, твоё сегодняшнее выступление показало мне силу твоего духа, но не силу твоего тела. Не против устроить небольшой спарринг?
Я предполагал, что Рамуил был вовсе не так прост, как хотел показаться китайцу. Не видел я в его движениях напряженности. Так что вполне вероятно, что он всё-таки принял правильное противоядие и сейчас наблюдает за нами из тени. Впрочем, это не мои игры. Зачем портить сюрприз? Ведь вполне вероятно, что за одной ловушкой скрывается другая, которая только отвлекает от третьей. Что касается спарринга, то я был не прочь размяться. Хотя и являлся скорее диванным поклонником боевых единоборств в своей прошлой жизни.
Я молча встал в стойку. Загадочное молчание может играть в обе стороны.
— Только не используй свою эту боевую способность. Я вполне допускаю, что ты сможешь победить меня с её использованием, но сейчас хочу лишь выяснить степень твоего владения телом. Обычными ударами можешь бить в полную силу. Она у тебя смешная.
Сам знаю. Я без предупреждения бросился вперёд и нанёс удар. Точнее, попытался нанести, потому что мой противник увернулся. Следующие полчаса мы скакали по парку, пытаясь достать друг друга. И хотя китаец с невероятной ловкостью уворачивался от моих ударов, время от времени мне удавалось достать его каким-нибудь хитрым приёмом. Под конец боя на землю опустилась ночь, и я решил использовать все свои преимущества. Я повесил на себя заклинание ночного зрения, а доспех перевёл в режим чернильной тьмы. Это дало свой эффект, и мы стали противостоять почти на равных. Точнее, когда китаец доставал меня, я отлетал на несколько метров. А когда я его, он только лишь хмыкал. Но через пять минут такого боя я понял, что это всё были игры.
Мой противник ускорился так, что я даже с ночным и тепловым зрением с трудом успевал замечать его. Мои блоки были бесполезны, а удары проходили мимо. Надо полагать, что это настоящий уровень бойца, имеющего 270 ловкости. И это ведь далеко не сотый уровень. Нужно будет продумать способ противостояния таким врагам. Что я вообще могу сделать? У меня есть способность удар боли. Можно использовать её, но мне банально не угнаться за врагом. Значит, нужно чтобы он бил себя сам. То есть я должен наносить свой удар в той точке, где он хочет ударить меня. Нужно лишь научиться управлять своим энергетическим телом не только на ладони, но и в любой другой точке тела. Рисунок боя захватил меня, и я впал в какое-то подобие медитации. Это напоминало то состояние, когда я пытался перебороть «Свет боли» сегодня, только не нужно было так себя насиловать. Я попытался почувствовать, куда будет нанесён следующий удар. Буквально за сотую долю секунды это удавалось сделать. Скорее всего я просто чувствовал движение воздуха от вражеского кулака. Это не позволяло увернуться, но зато я мог мгновенно нанести свой удар в этом месте. И это начало получаться. Я ощущал, что удары противника стали менее уверенными. Сложно бить цель, зная, что в этот момент тебя тряхнёт разрядом шокера. Я считал количество удачных применений. Способность «Удар боли» имела откат в одну секунду, а удары мне прилетали гораздо чаще. Пять, восемь, десять, одиннадцать. Есть!