Неправильный инквизитор, ведьма и сын старосты
Шрифт:
Дышит.
– Встать можешь? – говорю я. – Сейчас твари придут.
Он на меня испуганно оглядывается. Паника в глазах.
– Твари? – Губы у него совсем белые. Вот так, все сразу сложно осознать, я понимаю. – А отец?
Голос дрожит.
– Он мертв, - говорю я, очень стараюсь спокойно и ровно, но хренево выходит. – Он тебя спас, на себя весь удар принял. Ты мага убил. Коен, это еще не все. Слышишь? Твари воют. Сейчас придут. Ты встать можешь?
Он смотрит на меня, на лежащего рядом отца, дергается было к нему, но вой тварей совсем
Твари воют… Одна, потом вторая… и словно целая стая подхватывает вой.
– Мы тоже умрем, да? – едва слышно говорит Коен. Совсем обреченно. Подбородок у него дрожит.
Скорее всего.
Бросаю быстрый взгляд на Гуса, который, беззвучно ругаясь, пытается найти ключ… И не может найти.
– Мы справимся, Коен, - сказала я.
Должны попытаться.
Он всхлипывает отчаянно. Оглядывается снова, пытаясь все это осознать.
– Я… не хочу так… - шепчет едва слышно.
А кто хочет?
И рычание в кустах.
Коен подскакивает.
Ну, хоть ноги его держат.
– Гус? – говорю я. Не то, чтобы поторопить пытаюсь, просто понять…
– Сейчас… - он делает глубокий вдох. Выпрямляется. – Может у Тодора, а?
Коена передергивает слегка, когда Гус обыскивает его отца, но он молчит, с места не двигается. Сейчас главное – это выжить, все остальное потом. А Гус единственный из нас, кто хоть что-то может. Кто понимает, что делать. Кто готов… Сил у него не осталось почти, но все равно…
– Вот он! – Гус радостно вскрикивает. – Иди сюда, Эль!
Снимает ошейник сначала с меня, потом отдает мне, чтобы я его освободила.
Твари рядом.
Сколько их? Не одна, не две, не три даже…
– Так… - говорит он, облизывает губы, и вдох-выдох… - Эль, как думаешь, сколько их?
Я пытаюсь прислушаться к своим ощущениям, посчитать. У меня тоже клинок есть. Не большой, мне нечасто доводилось пускать его в ход, но пользоваться умею. Против тварей только… Не выйдет. Я с тварями не дралась…
– Не знаю, - говорю честно. – Не меньше пяти. Если нападут разом… Гус, я не справлюсь.
Он кивает, словно иного и не ожидал.
– Идите ближе, оба, - говорит хрипло, но ровно, спокойно. – Дайте руки. Я из вас немного силы потяну, постарайтесь не сопротивляться. Коен, ты ведь понимаешь, о чем я? У меня своей силы не хватит, но если я вашу возьму, то может, и отобьемся. Не бойся, все не все вытяну. Если твари не сожрут, то жить будешь.
Коен только кивает, у него своих предложений нет, ему без Гуса точно не выжить. Поэтому он готов на все, за любой шанс ухватиться. Как Гус скажет, так и сделает. А вот я понимаю куда больше Коена. Я знаю, что у Гуса и так уже нет сил, и если еще таким рывком тянуть и расходовать заемные, то это просто сожжет его. Тем более, что это нашу он, может, досуха не выпьет, а вот свою выплеснет досуха, вывернет все. Одним рывком. И это сожжет его самого. Пусть даже не его тело, но всю его силу точно выжжет. Только другого пути я не вижу. Либо так, либо мы все умрем. Если выскочит несколько тварей разом – нам не справиться.
– Гус… - шепотом говорю я. – Не надо…
Он мотает головой. Некогда спорить.
– Сюда! – Требует. – Вставайте ближе.
Выбора нет. Иначе умрем все.
И мы встаем в центре поляны, спина к спине. Я беру за руки их обоих.
Чувствую, как рука Коена нервно дрожит.
Рука Гуса сухая и горячая.
Гус… я же люблю тебя… ну, зачем ты так? Как я без тебя?
Уже не сказать. Поздно.
– Я сейчас потяну, - говорит Гус. – Может быть, будет больно, закружится голова. Пожалуйста, не дергайтесь.
Его тихий ровный голос успокаивает. Это единственное, в чем я уверена, на что могу опереться. Гус знает, что делает…
Он сжимает пальцы.
И тянет.
Чувствую, как к горлу подкатывает тошнота, земля рывком пытается уйти из-под ног. Я бы упала, если бы не опиралась на Гуса спиной, если бы он не держал.
Отступать некуда.
Оглушительно воют твари.
Вокруг нас едва ли не сотня голодных глаз…
* * *
– Очнись, Эль! Очнись! – Меня били по щекам. Почти истерично.
Коен.
Если Коен, то все не так уж плохо.
Я помню, как проваливалась во тьму, и глаза тварей в черной бездне. Мне казалось – все, я умираю. А потом ударил свет. Свет – это Гус постарался… Где-то в этом месте сердце замирает окончательно.
– Коен… - я открыла глаза. – Мы живы?
Он смотрел на меня и глаза у него совсем обалдевшие.
– Живы, - выдохнул не очень уверенно.
Я чуть приподнялась, огляделась.
Выжженный круг. Даже сосны полегли у поляны, шагов на сто наверно… только дальше покосившиеся стоят. От тварей ничего не осталось. Тишина.
Чтобы так ударить…
– А Гус?
Я видела – он лежал рядом…
– С ним что-то… - Коен сглотнул. – Что-то не то.
Испуганно.
Я кое-как поднялась, подползла ближе.
Ох, ты ж… Гус всю свою магию сжег этим ударом. Только бы сам жив… Я приложила пальцы, пощупать жилку на шее… Не разобрать. Подползла ближе, приложила ухо к груди.
– Что с ним? – спросил Коен.
Магия вся слетела, вот что с ним. Я уже почти забыла его таким, а Коен и не знал.
Холодный. Но сердце еще, кажется, бьется, только совсем слабо. Я что-то чувствую.
– Кажется, живой, - сказала я, осторожно, сама стараясь не дышать не спугнуть. – Но когда в себя придет сказать не могу. Не сейчас точно. Он все силы отдал этим ударом.
Очень хочется верить, что очнется. Как же я без него?
– А что… ну, с лицом у него? – Коен смотрел на меня.
А мне смешно и обидно сразу. Коен смотрел так, словно Гус в чудовище превратился. А он ведь красивый парень, между прочим…
– Да ничего, - сказала я. – Магия слетела. Маска. Коен, Гус моложе тебя. Сейчас он выглядит так, как должен на самом деле.