Непредвиденная ситуация

Алешина Светлана

— Это восстановимо. Не суть. Я вам очень благодарен за Людмилу Николаевну, — он бросил на меня взгляд, полный горячей признательности.

Я даже немного смутилась, хотя не страдала ложной скромностью. Просто не люблю, когда меня хвалят.

— Ну что вы, — пробурчала я.

— Да нет, — возразил Станислав Сергеевич, — хорошо, что вы ее привезли в офис. Полагаю, мне нужно подумать о телохранителе для нее…

— Лучше увезите ее куда-нибудь подальше…

— Да уж, ее увезешь… — горько усмехнулся Белкин.

— А

если недалеко, за город, я имею в виду ваш дом на Кумыске.

— Что ж, это идея. Хотя не думаю, что человека, который охотится за ней, это остановит. Он ведь, подозреваю, следит за Людой… Ведь подложил же в машину взрывчатку…

Он бросил на меня пронзительный взгляд.

— Станислав Сергеевич, расскажите мне о сделке вашего брата с Новгородцевым. Правда, что дела у Вениамина Петровича идут не так блестяще, как он хочет это показать?

— Вы знаете, что такое «купить ситуацию»? — ответил мне вопросом на вопрос Станислав Сергеевич.

Я кивнула.

— Так вот, Аркадий купил у Новгородцева банк «Поволжье». Купил именно потому, что был уверен, что выиграет в суде процесс. Новгородцев думал «кинуть» моего брата, произведя дополнительную эмиссию акций. Не получилось: у Аркадия хорошие связи и в суде, и в обладминистрации.

— Так что, у Новгородцева не было ни малейшего шанса?

— Вот именно. Новгородцев тоже имеет разного рода полезные знакомства, на чем и зарабатывает. Покупает предприятия, проводит эмиссию и продает… Но в случае с Аркадием он, грубо говоря, лопухнулся.

— Что из себя представляет Новгородцев как личность?

— Он не злодей, если вы это имеете в виду, — снисходительно улыбнулся Станислав Сергеевич. — Хочет жить, как и все, в сытости и довольстве. Добродушный, флегматичный дядечка, лично, кстати, знавший моего брата.

— И не оценивший его возможностей? — недоверчиво спросила я.

— Никогда человек не бывает так слеп, как имея дело со своими друзьями и знакомыми. Он переоценивает собственные силы и знания. Думает, что все знает о своих ближних, и поэтому не очень волнуется. Выяснить диспозицию, так сказать, ему мешает как раз собственная самонадеянность.

— Понятно, — без особого энтузиазма сказала я, — а что вы думаете о сегодняшнем взрыве?

Станислав Сергеевич невесело усмехнулся и пожал плечами.

— Думаю, что это не последнее покушение на представителей белкинской династии, — грустно произнес он.

— Считаете Новгородцева не способным на…

— Не знаю. Я прожил пятьдесят три года и понял, что ни черта не разбираюсь в людях. Даже с собственным братом попадал впросак…

— То есть как?

— А вот так! — разочарованно усмехнулся Станислав Сергеевич. — Задумал он разводиться и жениться на дочери Новгородцева…

— Значит, это правда, — заинтересованно сказала я, доставая из пачки сигарету. — Теперь

моя очередь вас угощать.

— Нет, нет, я прихватил с собой сигары, — улыбнулся Станислав Сергеевич, хлопая себя по карману. — А вы и про его так называемое сватовство знаете?

— Людмила Николаевна просветила, — ответила я.

— Да-а, иногда она любит пооткровенничать, — угрюмо сказал Станислав Сергеевич, — не к лицу это солидному человеку — за молодыми бегать.

— Значит, вы не одобряли выбор вашего брата?

— Если говорить честно, нет.

Станислав Сергеевич, достав плоскую серебряную коробочку, взял оттуда сигару, откусил кончик, положил в пепельницу и принялся обстоятельно раскуривать это гаванское чудо.

— А если это была любовь? — я до конца хотела выяснить позицию Белкина.

— Я в этом не сомневаюсь, но в нашем возрасте пора научиться себя сдерживать! — категорично заявил он, попыхивая сигарой.

Взгляд его приобрел неумолимую твердость.

— Людмила Николаевна, конечно, переживала?

— Конечно.

— Милиция подозревает ее. Соседка видела, как женщина, похожая на нее, выбегала из подъезда. — Я пристально посмотрела на моего собеседника.

— Людка? — рассмеялся он. — Да она никогда бы не решилась на это! И потом взрыв…

— А что вы скажете о Марусеве?

— Выскочка, но умный, деловитый… — со смесью уважения и пренебрежения произнес Белкин.

— А вы не думаете, что он мог решиться на такой рискованный шаг?

— Убить супругов Белкиных? — изумился Станислав Сергеевич.

— Аркадия Сергеевича, — я докурила сигарету и взялась за новую.

— Что он от этого будет иметь?

— Он ведь обладает определенным влиянием… — я намекающе посмотрела на Станислава Сергеевича.

— Вы говорите о Людмиле? — прямо спросил он.

— Да.

Повисла пауза. Казалось, Белкин что-то обдумывает, прикидывает в уме.

— Навряд ли. Какие у него могли быть гарантии? — задал он резонный вопрос.

— Хорошо, — я сделала глубокую затяжку, — а что вы скажете о других акционерах?

Мы еще полчаса делились со Станиславом Сергеевичем сомнениями и предположениями. Наконец, выйдя из его кабинета, я подумала, что неплохо было бы еще поговорить с Марусевым, если, конечно, он подошел. Раз уж я здесь, в офисе. Я нашла кабинет коммерческого директора, но дверь была закрыта. Тогда я поплелась в кабинет Аркадия Сергеевича, где намеревалась попрощаться с Белкиной и ее племянником. 

Глава 7

Тут я уловила звук отпираемой двери и увидела, как в коридор из кабинета выходит Марусев. Значит, он был у себя. Марусев прижимал одной рукой к уху мобильник, а другой запирал дверь кабинета. Меня он не заметил, и я решила этим воспользоваться.